Разыскания истины

по его словам, это нечто иное. Мы не познаем их чувствами, а тем менее рассудком, ибо не имеем о них никакой отчетливой идеи. Предположим, однако, — полагаясь на слова Аристотеля, — будто нам известно, что из элементов состоят все тела природы; но ведь природа этих составных тел нам неизвестна, и мы можем познать ее лишь чрез познание четырех элементов или простых тел, составляющих их, ибо сложное может быть познано лишь из простого.

«Огонь, — говорит Аристотель, — легок по своей природе;

движение снизу вверх есть движение простое; следовательно, огонь есть простое тело, потому что движение должно соответствовать двигателю. Тела природы состоят из тел простых; следовательно, в телах природы есть огонь, но огонь, не похожий на тот, который мы видим, ибо огонь часто заключается в телах, только как потенция». Что же мы выносим из этих рассуждений перипатетиков? Что есть огонь во всех телах, огонь или деятельный, или потенциальный, т. е. что все тела состоят из чего-то, чего мы не видим и природы чего не знаем. Много же мы узнали!

Но, хотя Аристотель не раскрывает нам природы огня и других элементов, из которых состоят все тела, однако можно было бы подумать, что он откроет нам их качества или главные свойства. Посмотрим же, что говорить о них Аристотель.

Он заявляет нам,' что есть четыре главных качества, подлежащих осязанию: теплота, холод, влажность и сухость, — из которых образуются все остальные качества; эти четыре первичных качества он распределяет следующим образом между четырьмя элементами:

огонь он наделяет теплотою и сухостью, воздух — теплотою и влажностью, воду — холодом и влажностью, а землю — холодом и сухостью.2 Он утверждает, что теплота и холод — качества активные, а сухость и влажность — качества пассивные. Теплоту он определяет, как то, что соединяет вещи однородные; холод — как то, что соединяет все вещи, как однородные, так и разнородные;

влагу — как то, что нелегко удерживается в своих границах, но в чужих границах; а сухое — как то, что легко удерживается в своих собственных границах и нелегко согласуется с границами окружающих тел.

Итак, согласно Аристотелю, огонь есть элемент горячий и сухой;

следовательно, это элемент, соединяющий вещи однородные и легко удерживающийся в своих границах и с трудом в чужих границах. Воздух — элемент теплый и влажный; следовательно, элемент,

1 De gen. et corrupt. Liv. 2, chap. 2, 3.

2 Ibid. Chap. 2.

531

соединяющий вещи однородные и нелегко удерживающийся в своих собственных границах, но в чужих границах. Вода — элемент холодный и влажный; следовательно, элемент, соединяющий вещи одной и различной природы и нелегко удерживающийся в своих собственных границах, но в границах посторонних. И наконец, земля холодна и суха; следовательно, это элемент, соединяющий вещи одной и различной природы, легко удерживающийся в своих границах и с трудом вмещающийся в границы чужие.

Вот, каковы элементы, по мнению Аристотеля или согласно даваемым им определениям их главных качеств. Элементы же, если верить ему, суть тела простые, из них состоят все остальные, и качества их суть также качества простые, из которых образуются все остальные качества; а следовательно, познание этих элементов и их качеств должно быть вполне ясным и отчетливым, так как из него должна быть выведена вся физика, т. е. познание всех чувственных тел, образованных из элементов.

Посмотрим, однако, в чем слабая сторона этих принципов. Во-первых, Аристотель не связывает отчетливой идеи со словом «качество»: неизвестно, понимает ли он под ним некоторое реальное бытие, отличное от материи, или только модификацию материи, иногда он берет его в одном смысле, иногда, по-видимому, в другом. Правда, в восьмой главе «Категорий» он дает следующее определение качеству: «качество это то, в силу чего вещи называются таковыми», но подобное определение совсем не то, что требуется. Во-вторых, все определения, которые Аристотель дает четырем первичным качествам: теплоте, холоду, влажности и сухости, — ложны или бесполезны. Вот аристотелевское определение теплоты:

теплота это то, что соединяет вещи одной природы.

Во-первых, нам ясно, что это определение не раскрывает вполне природы теплоты, если бы мы даже и нашли верным, что теплота всегда соединяет однородные вещи.

Во-вторых, ложно, что теплота соединяет однородные вещи. Теплота вовсе не соединяет частицы воды; скорее, она рассеивает их на пар. Она вовсе не соединяет ни частиц вина, ни частиц какой-либо иной жидкости или какого-либо иного жидкого тела, ни даже частиц ртути. И обратно, она расплавляет и разделяет все тела твердые и жидкие одной или различной природы; и если найдется тело, частицы которого огонь не может разделить, то это происходит не оттого, что эти тела одной природы, а оттого, что они слишком велики и плотны и движение частиц огня не может увлечь их.

В-третьих, теплота, в сущности, не может ни собирать, ни разъединять частиц какого-либо тела ни одной, ни различной природы;