Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю

Ибрагим Ибн-Якуб сообщает о руссах очень немногое; он упоминает о них вскользь и, очевидно, имеет о Восточной Европе весьма скудные и сбивчивые сведения; тогда как он в качестве испанского еврея кое-что знает о славянах западных и южных. Например, он знает о существовании больших славянских городов Праги и Кракова; но самое имя Киева ему неизвестно. О руссах он говорит, что они живут на восток от Мшки (Мешко, князь польский), то есть от поляков, что они и славяне приходят из Кракова с товарами в Прагу, что они с запада нападают на кораблях на брусов (пруссов) и что на запад от них находится город женщин. Далее, он замечает, что из земли славян товары доходят морем и сушею до земли русов и до Константинополя и что главнейшие племена севера говорят по-славянски, потому что смешались с ними, например аль-тршин (?) и анклий (?), и баджакия (печенеги), и русы, и хазарь. Вот все, что Ибрагим сообщает о руссах. Кажется, норманизм тут ни при чем. Тем не менее г. Куник удивлен его «правильным взглядом на отношения руси к восточным славянам» (С. 68). В одном месте Ибрагим заметил, что «племена севера завладели некоторыми из славян и обитают по сие время между ними» (С. 46). Почтенный академик не сомневается, что под племенами севера тут разумеются не кто другие, как норманны, и что они-то именно смешались со славянами и приняли их язык. Ему «из сообщаемых сведений ясно видно, что в то время ославянение руси делало большие успехи, хотя не было еще вполне совершившимся фактом, вследствие постоянного притока из-за моря новых масс норманнов» (С. 71). Правда, тут представляется некоторое затруднение по поводу печенегов и хазар, которые тоже являются говорящими по-славянски; но эта неточность якобы не мешает испанскому еврею быть замечательно точным по отношению к руси-норманнам. Кстати, и Дитмар говорит, что население Киева еще в 1018 г. большею частью состояло из быстрых данов[188];

«приток же норманов в России прекратился только» после Ярослава (С. 107). Академик не замечает того, что, объясняя таким образом известия Ибрагима, он окончательно запутывает дело. Как же это: в X и XI вв. все притекали в Россию массы норманнов-руси, еще в 1018 г. большинство киевских жителей состояло из датчан, а между тем в половине X в. (приблизительно когда писал Ибрагим) русь уже говорила по-славянски?

Норманнская теория решительно напоминает птицу, которая голову вытащит, хвост увязнет и т. д.

Второе затруднение в известиях Ибрагима представляют русы, нападающие на пруссов с запада. Кажется, явная географическая нелепость, свидетельствующая о сбивчивых представлениях испанского еврея по отношению к Восточной Европе. Тут можно разве заподозрить смешение руси с руянами, жителями Рюгена, которые действительно могли делать пиратские набеги на пруссов. Но г. академик находит здесь не что иное, как «слово русь, употребленное в значении родового названия норманнов» (С. 108). Выше мы видели, что Ибрагим под племенами севера разумеет именно восточноевропейских руссов, наравне с хазарами и печенегами, которых тоже причисляет к северным племенам; а усердный норманист заставляет его везде бредить норманнами, хотя испанский еврей о норманнах совсем не упоминает.

Нам приходится в сотый раз напоминать норманнской школе, что от средневековых писателей невозможно требовать точной, основанной на лингвистике, этнографической классификации; что название славяне прилагалось ими не ко всем, а только к некоторым славянским народам и что вообще в этом отношении встречается немалая путаница и нередкие ошибки в источниках. На основании такой путаницы можно доказывать какую угодно этнографическую теорию, если не принимать в расчет других, несомненно исторических фактов. Если источники упоминают рядом имена славяне и руссы, отсюда еще не следует, чтобы руссы были не славяне. Точно так же писатели VI в., например, повествуют о склавинах и антах; но известно, что анты также были славяне. Уже не раз мною указано, что название славяне у средневековых писателей тяготеет более к славянам дунайским и полабским; что русь называла себя русью, а не славянами; что она имела, конечно, собственное наречие, отличное от других славянских племен и т. д. Впрочем, назови Ибрагим руссов прямо славянским племенем, для норманистов и это было бы все равно. Так, он положительно приводит болгар в числе славянских племен, а г. Куник в той же книжке распространяется об их якобы чувашском происхождении. Следовательно, источники тут ни при чем, когда существует такая закоренелость предвзятой идеи. В источниках мы постоянно встречаем шведов, датчан, англичан, голландцев (фризов) отдельными от немцев народами; но кому же приходит в голову доказывать, что все это совершенно различные племена, не принадлежавшие к одному немецкому корню?