Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю

В конце книги г. Куник поместил свое «Разыскание» о тождестве русов и норманнов в послании папы Николая I в 865 г. Признаюсь, даже совестно указывать на прием, который употребляется академиком для доказательства такого тождества. Дело в том, что папа Николай I в послании к императору византийскому Михаилу III между прочим напоминает ему о варварах-язычниках, которые сожгли церкви и окрестности Константинополя, причем умертвили множество людей. Ясно, тут идет речь об известном нападении руси на Царьград весною 865 г. Г. Куник утверждает, что под словом «язычники» (pagani) папа «не мог никого разуметь, кроме норманнов». Почему же? – спрашиваете вы с удивлением. Да очень просто: норманны «действительно как раз в то время в Западной Европе опустошали церкви и монастыри и весьма часто с особенною яростью убивали в самых церквах епископов и монахов» (С. 175). Оказывается, что одни норманны владели тогда привилегией опустошать церкви и с яростью убивать монахов и что, следовательно, другие язычники были кротки и смиренны, как агнцы. После такого научного открытия, право, не знаешь, что и подумать об исторической науке в академической ее обработке.

Вообще г. Куник совсем не желает знать новую постановку вопроса о происхождении Русского государства и указанное мною явное смешение руси с варягами в русских летописных сводах Суздальской редакции; какового смешения не было в первоначальном киевском тексте Повести временных лет, а также в древнейших сводах новгородских и западнорусских. Мало того, почтенный академик положительным тоном высказывает произвольные, никем не доказанные мнения о русском летописании. Например: «Нет сомнения, что уже во времена Святослава некоторые события заносились в летопись в самом Киеве». Оказывается, таким образом, что русская летопись о русских князьях велась в Киеве на славянском языке, конечно, монахом или священником еще при Святославе, когда, по норманнской теории, сам князь, его дружина и большинство киевских жителей были не только язычники, но и совершенные норманны. Опять мы можем только поздравить норманистов с подобными комбинациями; а для нас они не более как плод усердного воображения.

Если обратимся к филологической стороне данной монографии, то опять найдем те же гадания и натяжки, – как и всегда, хотя школа и считает себя наиболее сильною с этой стороны. Мы же по-прежнему утверждаем, что филология, которая расходится с историей, никуда не годится и пока отнюдь не имеет научного значения. Относительно руси в этой монографии этимология почти отсутствует; но она в изобилии предлагается по отношению к болгарским личным именам. В означенном выше ответе мы уже указывали на весь произвол и несостоятельность этой этимологии.

Перейдем теперь к следующему рассуждению, заглавие которого выписано нами в начале. Оно принадлежит перу достоуважаемого нашего историка и также академика Сергея Михайловича Соловьева, недавно похищенного смертью, столь чувствительною для русской историографии. Соловьев, весь поглощенный сводом громадного печатного и рукописного материала для своего общего курса русской истории, никогда не останавливался специально над вопросом о происхождении Русского государства и потому никогда не занимал в норманнской школе такого места, как Шлёцер, Погодин и Куник. С последним он даже не сходился по некоторым сторонам вопроса. Но известно, как туг и неуступчив был покойный историк в своих раз установленных исторических воззрениях – что, несомненно, представляло почтенную черту в большинстве случаев. Несмотря на свою уклончивость от участия в полемике, С.М., однако, незадолго до своей смерти отозвался на новую постановку вопроса о происхождении Русского государства; но успел напечатать только две небольшие статьи (в «Сборнике государственных знаний»), и, конечно, в духе старого решения. Хотя статьи эти, по нашему крайнему разумению, представляют весьма слабую защиту норманнской системы и не стоят в уровень с другими трудами покойного историка; но уже в силу его авторитетного имени мы не желаем оставить их без надлежащего ответа с нашей стороны.