Итак, кроме своего настоящего имени болгары являются у средневековых писателей под весьма разнообразными названиями, например: гунны, гунногундуры, гуннобундобулгары, киммеряни, массагеты, скифы, котраги, мизы и даже влахи[73]
.Важная ошибка историографии заключается в том, что она излагала первоначальные судьбы болгар на основании только этого имени в источниках и упускала из виду многие известия, в которых болгары являются под другими именами. Главным исходным пунктом в истории болгар обыкновенно принималось сказание о разделении их на пять частей между сыновьями Куврата и о поселении Аспаруховой части на Дунае только во второй половине VII в. А вся их предыдущая история являлась в виде нескольких отрывочных свидетельств, то есть таких только, в которых упоминается слово болгары.
Под этим именем они встречаются особенно у позднейших писателей (Феофана, Кедрена, Зонары); но встречаются у них уже в рассказах о второй половине V в., то есть об эпохе, наступившей после нападения великой гуннской державы. Болгары начали производить в то время нашествия за Дунай во Фракию и вскоре сделались так страшны, что император Анастасий в начале VI в. построил длинную стену от Мраморного моря до Черного, чтобы обезопасить от них столицу. Но как же могло случиться, чтобы болгары, если верить хронике Феофана, только во второй половине VII в. передвинулись на Дунай из-за Танаиса и Меотиды, если почти за два века они, по известию, между прочим, того же Феофана, уже являются во Фракии, и столица Византийской империи огораживается новою стеною для защиты от этих варваров? Над такою несообразностью не остановился доселе никто из славянских ученых, касавшихся болгарской истории. Повторяю, главное недоразумение заключалось в названиях. Только довольно поздние византийские летописцы стали употреблять имя болгар, и начальная их история до сих пор основывалась преимущественно на известиях Феофана и Никифора, писателей первой половины IX в., и еще более поздних компиляторов, каковы Кедрен и Зонар. При этом их сбивчивые рассказы о Куврате и его пяти сыновьях, поделивших между собою болгарский народ, принимались буквально, то есть без всякой критики.А между тем более ранние византийские писатели сообщают нам довольно обстоятельные сведения о судьбах болгар до второй половины VII в., только под другими именами.
II
Утургуры и кутургуры Прокопия и Агафия
Писатели VI в., каковы Прокопий, младший его современник Агафий и продолжатель Агафия Менандр, совсем не употребляют имени болгары,
а называют их утургурами и кутургурами. Подобное тому явление представляет Аммиан Марцеллин, который, повествуя о нашествии гуннов на готские народы, не знает Иорнандовых остроготов и визиготов, а называет их грутунгами и тервингами; Прокопий, хотя и современник Иорнанда, также не знает остроготов и называет их тетракситами. Имя болгар точно так же не было неизвестно во время Прокопия, ибо о них упоминают и западные или латинские летописцы VI в., каковы Комис Марцеллин и Иорнанд[74]. В этом случае мы находим замечательную аналогию с именем русь. Византийские писатели употребляют это имя только с IX в.; между тем как западные упоминают его ранее, например, тот же Иорнанд и потом географы Равенский и Баварский. Как русь у старейших византийских писателей скрывается под именами антов, скифов, тавроскифов и пр.; так и болгары долгое время скрываются под именем гуннов и другими указанными выше, преимущественно же под названиями утургуров и кутургуров с их вариантами. Хотя никто из последователей тюрко-финской теории, собственно, не отвергает родства болгар с кутургурами и утургурами Прокопия или Агафия[75]; однако, повторяю, никто из них не обратил внимания на противоречия между сказаниями Феофана и Никифора о приходе болгар на Дунай в VII в. и известиями Прокопия. Последние говорили о событиях им современных, а потому должны служить проверкою для писателей более поздних. Обратимся к этим известиям.Вот сущность того, что сообщает Прокопий о начале болгарской истории (О Гот. войне. Кн. VI, и О постройках. Кн. III и IV).