Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева

¹⁷Флоренский П.А. Воспоминания //Литературная учеба. 1988. № 2. С. 169. За неимением места другой пример мы не будем разворачивать и просто сошлемся на показательное сравнение «редукционистского» представления о материи с индуистской майей-иллюзией в публикации: Тростников В.Н. Научна ли «научная картина мира»? // Новый мир. 1989. № 12. С. 259.

¹⁸Флоренский П.А. Автореферат // Вопросы философии. 1988. № 12. С. 114.

¹⁹ См.: Шрейдер Ю.А. Сложные системы и космологические принципы // Системные исследования. Ежегодник 1975. М., 1976. С. 153–158.

²⁰Пригожин И. От существующего к возникающему. Время и сложность в физических науках. М., 1985. С. 216.

²¹ Там же. С. 242, 253.

²² О важности идеи актуальной бесконечности для Лосева см.: Троицкий В.П. Бесконечность «торжественная» и бесконечность «живая» (к характеристике творчества А.Ф. Лосева) // А.Ф. Лосев и культура XX века. М., 1991. С. 79–83; см. также в наст. изд.

²³ В довершение впечатления нужно раскрыть VII том «Истории античной эстетики» и отыскать великолепную поэму о точке, созданную Проклом и Лосевым отнюдь не в порядке критики известной евклидовой абстракции, но во славу красоты и величия каждой «малости» Космоса.

²⁴Барашенков В.С. Существуют ли границы мира: Количественная и качественная неисчерпаемость материального мира. М., 1982. С. 142–143. Любопытно наблюдать, как идейная сторона дела преломляется в поисках не столько удобного, сколько справедливого названия для подобных «миров-частиц»: то называющие отправляются от макромасштабов и говорят о «фридмонах», то «ономатетам» дороже квантовая механика и появляются, соответственно, «планконы», самые же совестливые предлагают остановиться на нейтральных «максимонах» (но почему же не «минимоны»?). Памятуя как раз о справедливости, предлагаем закончить утомительное имяборие на «проклонах» в благодарность Проклу, V в. от P.X. и за аргументами отсылаем к «Античному космосу» (131–145).

²⁵ См.: Кузнецов Б.Г. Эйнштейн. Жизнь. Смерть. Бессмертие. М., 1972. С. 348.

²⁶ Стремительно меняется этот язык! В цитированном месте «Античного космоса» автор рассуждает об «электрической сущности материи» не только в силу своего понимания, но и в духе языка своего времени. На исходе XX века список фундаментальных сил значительно разросся, и в нем прежнему «электричеству» вряд ли отводится решающая роль.

²⁷Линде А.Д. Физика элементарных частиц и инфляционная космология. М., 1990. С. 248.

²⁸Гражданников Е.Д. Экстраполяционная прогностика. Новосибирск, 1988. С. 62.

²⁹Фуко Мишель. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977. С. 488.

³⁰Гражданников Е.Д. Метод систематизации философских категорий. Новосибирск, 1985. С. 8 — 30, 87, 96.

³¹Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М., 1980. С. 342.

³²Васютинский Н.А. Золотая пропорция. М., 1990. С. 186–188. Выражение «пульсирующий скелет» принадлежит Лосеву — см.: Лосев А. Памяти одного светлого скептика // Что с нами происходит? Записки современников. Вып. 1. М., 1989. С. 188.

³³Урманцев Ю.А. Симметрия природы и природа симметрии. М., 1974. С. 63, 166,185.

³⁴ Система. Симметрия. Гармония. М., 1988. С. 4. Столь же забавен и одновременно вполне научен перечень на с. 114–115. Все это очень напоминает «фантоматор» (термин С. Лема) из повести «Геометрический лес» Геннадия Гора — сходства здесь явственно типологические.

³⁵Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. С. 84. Предвосхищает «системные восторги» и следующая характеристика диалектики античного космоса: ее «категориальная эйдетика связей» «соединяет не часть с частью в целое, но целое с целым, категорию с категорией в новую категорию», и «такая конструкция обладает абсолютно универсальным характером, захватывая все мыслимые и вообразимые типы бытия» (18).

³⁶ Там же. С. 127, 112, 93–96 соответственно.

³⁷ Там же. С. 68–69, 80–83.

³⁸ Там же. С. 40, 113–114.

³⁹ Там же. С. 42, 115–121.

⁴⁰ «Диалектика берет во внимание не вещь целиком, не всю ее полноту и окончательную явленность, но — лишь логические и категориальные скрепы ее» (15) — сравним лосевский тезис с характерным столкновением понятий у М.М. Бахтина: «Диалог и диалектика. В диалоге снимаются голоса (раздел голосов), снимаются интонации (эмоционально-личностные), из живых слов и реплик вылущиваются абстрактные понятия и суждения, все втискивается в одно абстрактное сознание — и так получается диалектика» (Бахтин М.М. Из записей 1970–1971 годов // Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 352). Не в этом ли тонком различии диалога и диалектики лежат причины несходства и невстречи столь значительных явлений — Лосева и Бахтина?