Разжигательница

Сегодня, на наших занятиях с судьёй Мендесом, я видела картинку этого леса в своей голове. Он привёл ко мне человека, которого я узнала — нашего старого соседа из деревни по имени Эдгар. Мне понравилась картинка, вытянутая из его памяти, где были mamá и papá рядом с нашим деревянным домиком. Mamá выдёргивала сорняки в саду, а papá рубил дрова. Мамины волосы были уже не такие чёрные, как я их помнила, в них появилось больше седых прядей. А папины плечи, прежде широкие, как будто сгорбились. Впервые я увидела его таким потерянным. Я отпрянула от Эдгара, и, взбудораженная, рассказала Мендесу, что я знаю, где находится мой дом! Что я знаю, где находятся мои родители… Я попросила привести их ко мне во дворец, чтобы повидаться. Маме бы очень понравились стеллиты, а папе — вот эти шоколадные фигурки рычащих львов.

Мендес пообещал отправить им сообщение.

Теперь я чувствую не только, как покалывает мои ладони, но и такой зуд в груди, будто моё сердце вот-вот взорвётся. Почему лес горит?

Пока я смотрю в окно, огонь переходит с деревьев на город. Я не могу отвести взгляд. Прижимаюсь ладошками — маленькими, пухлыми — к стеклу, оставляя сахарные пятна на его поверхности. Огонь всё приближается, бежит по узким улицам, будто старается пройти этот лабиринт как можно скорее.

Я кричу. Люди выбегают на горящие улицы, уносятся прочь. У некоторых в руках факелы, другие сами становятся факелами.

Их крики доносятся до дворца, отражаются эхом в его стенах.

Я слышу вопли из коридора.

— Осторожно, Иллан! — женский крик. — Стражники прямо за тобой!

Слышится лязг мечей, но биение моего сердца заглушает всё, пока я бегу подальше от двери. Не знаю, что происходит, но мне надо спрятаться! Я присаживаюсь за мягким креслом, ножки которого сделаны в форме львиных лап.

Открывается дверь, и я слышу, как кто-то входит. Первая мысль, что это Мендес, но походка слишком лёгкая. Я вижу пару ботинок, которые останавливаются перед креслом.

— Эй, — торопливо шепчет мальчик, — что ты здесь делаешь?

Плеск воды, льющейся на кафель, внезапно звучит громче, чем звон скрещенных мечей из моего воспоминания. Открывая глаза, я понимаю, что кран открыт, и вода льётся через бортики ванны на пол. Тут же его закрываю.

Прежде появление Деза в моей жизни мелькало обрывками, никогда ещё не было такого последовательного воспоминания. Рената Конвида, робари из Руки Мориа, той ночью растворилась в пламени. Но вот я здесь, вернулась в похожую шикарно обставленную комнату. Что, если та девочка ещё жива даже после всего, что было? Может, я совершила ошибку, придя сюда, где мой разум никогда не знал покоя.

Той ночью Восстание шепчущих смогло спасти меня и ещё горстку других детей. Остальные, спавшие в своих покоях, были убиты Правосудием ещё до того, как успели попасть руки врагов, потому что знали слишком много о внутренней жизни Правосудия и дворца.

Той же ночью погибли Мария и Роналдо Конвида, сгорели в своём деревянном домике.

И всё это началось из-за того, что мне хотелось больше сладостей.