Разжигательница

На его лице появляется слабая, усталая улыбка, и он берёт мою повреждённую руку. Он расстроенно вздыхает. Порез заживает быстро, но, видимо, не так быстро, как ему нужно.

— Что-то не так? — осторожно спрашиваю.

Его большой палец мягко проводит по шрамам на моих костяшках. Я пытаюсь сдержать отвращение, из-за которого мне хочется вырвать руку. Это похоже на ловушку, на змею, скользящую по моему телу.

— Напротив. Я нашёл нового вентари для Руки Мориа.

— Где? — чувствую приступ резкой боли в висках. Вспоминаю об Эстебане. О шепчущих. Задерживаю дыхание, чтобы не закричать.

— Прямо здесь, в столице. Мне понадобится твой альман, чтобы он его прочитал.

Мне становится дурно. В столице почти не осталось мориа. Они использовали оружие. Как иначе они бы его нашли?

Я отдёргиваю руку, не удержавшись. Моё сердцебиение ускоряется от того, как встревоженно он смотрит на меня.

— Рената? — он сжимает мои плечи. Я едва могу стоять. Он прижимает меня к своей груди. От него пахнет ладаном и сахаром. Запахи, которые я долгое время воспринимала как дом. Я чувствую себя такой уставшей, что едва ли могла бы его оттолкнуть. То, как он проводит рукой по моим волосам, как будто я опять маленькая девочка, скручивает мои внутренности. Напоминаю себе, что он не мой отец и никогда им не был. Он был монстром, который держал меня в золотой клетке. Но когда он повторяет моё имя, и в его голосе звучит больше беспокойства, чем кто-либо проявлял ко мне, кроме Деза, я не могу вымолвить ни слова.

— Всё в порядке, — выдавливаю. — Пустяки.

Он садится обратно. Я снимаю подвеску и передаю ему в руки, гадая, знает ли он, что только я могу прочитать камень. Новый вентари может разве что подтвердить, что я увижу. Он даёт мне взамен другой альман, поменьше, который свисает до моих ключиц. Я чувствую магию, которая исходит от него и как будто взывает к моей собственной.

— Я хочу, чтобы ты была бдительнее.

— Да, дядюшка. Могу я спросить, что-то случилось?

Он готовится вновь перевязать мою рану.

— Было своего рода ограбление. Часть моих альманов пропала.

— Из хранилища?

Мендес один раз качает головой, его серые глаза изучают моё лицо. По крайней мере, моё удивление искреннее.

— В других местах по дворцу. Двух из них не хватает.

Судья Мендес шпионит за принцем Кастианом! От осознания этого у меня кружится голова. Я вспоминаю, как Кастиан в Эсмеральдас сказал: «Никто не должен знать, что я был здесь». Имел ли он в виду конкретно Мендеса? Кастиан поддерживает контакт с леди Нурией. У Кастиана есть оружие. Могут ли они соперничать за внимание короля?

— Рената? — громко спрашивает Мендес.

Я слишком отвлеклась на свои мысли. Делаю вдох.

— Извините, ваша честь.

— Я надеялся, что ты будешь честна со мной, Рената, — Мендес откручивает крышку настойки и капает коричневую жидкость на мой порез. Она жжёт, но мне надо держать лицо. — Если что-то не так, я должен знать.

— Иногда мои воспоминания всплывают. Не могу всё время их контролировать. Это становится больно.

Он рассматривает моё лицо и убирает чёрную прядку с глаз.

— Я много думаю о той ночи, когда тебя забрали.

«Я тоже», — мысленно отвечаю. Воспоминание о милом мальчике Дезе, который отвёл меня в безопасное место, — это одновременно и нож в сердце, и бальзам на него. Не хочу об этом говорить.

— Мне уже лучше, — улыбаюсь, и кажется, он верит.

— Я кое-что тебе принёс, — он достаёт из сумки синий бархатный мешочек и раскрывает его.

Не хочу подарков от Мендеса. С этого всё начинается, а потом я окажусь там же, где была восемь лет назад. Но прошлая я не отказалась бы, и поэтому я тоже принимаю.

Брошь с красным камнем — это официальный символ Правосудия, прям как тот, что носит Лео. Мендес прикалывает его на ткань моего платья, прямо над сердцем.

Я делаю медленный, дрожащий выдох.

— Это честь для меня.

Он поднимает мой подбородок пальцем. Его искренность прожигает меня.

— Ты ценнее, чем думаешь, Рената. Скоро король Фернандо поймёт, как много я сделал для нашего дела.

— Король доволен?

— Больше, чем раньше, с момента твоего появления, — он морщит лоб. — Пока меня не будет, ты должна оставаться моими глазами и ушами. Только судья Алессандро и Лео могут связаться со мной.

— Вам обязательно уезжать? Что если вы не успеете вернуться к празднику?

— Тем больше оснований выполнить свой долг. Нужно обработать вентари, чтобы он был готов служить королю.

«Обработать»? Со мной он тоже собирается это сделать? Внутренний голос, так похожий на Марго, говорит: «Он уже тебя обрабатывает».

— По возвращении я ожидаю увидеть, что твоя рука зажила и готова действовать.

Страх сковал мой язык.

— Чтобы я присоединилась к Руке Мориа.

— Единственная робари на много миль вокруг должна впечатлить наших иностранных гостей.

Единственная робари. Да ещё и единственная шепчущая во дворце.

***