Реабилитация

заверил её, что это самая тёмная его часть, против которой сейчас он вёл борьбу. Лорен

отчаянно хотела ему довериться, спасти и оставить конкретный след на его пути искупления.

Когда машина въехала в Санта-Монику и прежде чем свернула вглубь материка, Лорен

мельком увидела издалека пирс с освещённым колесом обозрения. Она начала волноваться о

том, что её ожидало. Кем он хотел, чтобы она была? Другом, любовницей или плечом, на

которое можно опереться? И где была его семья, когда Даниэль нуждался в этом больше

всего? Все эти вопросы вращались в её мыслях и вызывали неуверенность и панику. Когда

лимузин отъехал от берега и замедлил скорость, сомнения стали более острыми, руки начали

потеть, и Лорен почти поддалась искушению попросить водителя вернуть её обратно. Но

слова не вышли, заблокированные воспоминаниями об усталых голубых глазах и сладостном

тоскливом поцелуе, которым они обменялись перед выходом из ресторана.

Лимузин остановился перед воротами из кованого железа, которые соединяли края

высокой стены; для получения разрешения на вход водитель набрал что-то на смартфоне.

Они въехали в ворота, пересекли небольшой лес и достигли хорошо освещённого сада.

Дорожки, небольшие фонтаны и пышная растительность окружали главное здание —

сооружение скромных размеров (в сравнении с виллой Даниэля, его можно рассматривать

как однокомнатную квартиру). Однако дом был роскошный, отделанный в мельчайших

деталях, с белым деревянным крыльцом и эркерными окнами. Разбросанные по лужайке

фонари, создавали волшебную и приглушённую атмосферу, от которой Лорен расслабилась

несмотря на страх перед тем, с чем ей предстояло столкнуться. На самом деле, несмотря на

всю неизвестность, она чувствовала, что жизнь вот-вот перевернётся с ног на голову.

Автомобиль остановился, и через несколько секунд шофёр открыл ей дверь. Как

только Лорен коснулась ногами земли, она заметила нависающую над ней тень. Подняв

голову, она задержала дыхание. Рядом с лимузином стоял Даниэль, такой же красивый, каким

она его и помнила, с измученным выражением на лице, которое заставило её поторопиться.

Лорен протянула руку в поиске опоры и Даниэль крепко её ухватил. Но вместо того, чтобы

поставить Лорен на ноги, обнимая, он её поднял; оставляя с висящими ногами и

взмывающим ввысь сердцем. И пока нёс в дом, она крепко прижималась, спрятав лицо у него

на шее и вдыхая запах. Они не произнесли ни единого слова, предпочитая молчание общим

фразам, которые украли бы магию из этого совершенного момента. Лорен закрыла глаза, чтобы уловить каждое ощущение и сохранить его в своей памяти: мужской запах, щекотавшие кожу мягкие волосы, крепкое и защищающее объятие. Как она будет жить без

него, когда их жизни вернутся к привычной норме?

Даниэль остановился. Несмотря на то что он ничем не намекнул на желание её

отпустить, Лорен замерла, стараясь не шевелить ни одной мышцей. Она почувствовала, как

он повернул голову и поцеловал её в щеку.

— Спасибо, что приехала, — прошептал он глубоким чувственным голосом.

Лорен усилила хватку, неготовая отпустить его, но отругала себя, ведь у неё есть два

дня, чтобы насладиться им.

Она ослабила руки и соскользнула вниз; затем, коснувшись пола, улыбнулась

Даниэлю, ощущая в животе великолепный вращающийся вакуум.

— Я очень этого хотела. — Также стоило быть искренней и к чёрту страдания, которые могут возникнуть после.

Даниэль улыбнулся в ответ, глядя на неё уставшими и печальными глазами. Такими их

не удалось поймать ни на один фотоаппарат или телекамеру, и Лорен почувствовала свою

привилегированность. Она не могла ответить: почему именно ей он делал эту уступку. На

самом деле, Даниэль должен знать тысячи людей, готовых ему помочь.

— Хочешь есть? — Он погладил её волосы, и Лорен отрицательно покачала головой, чувствуя, как по всему телу пробежала дрожь возбуждения.

— Лорен… — в её имени одновременно звучали зов, молитва, приказ.

Она подняла взгляд, чтобы найти своё отражение в его потемневших от желания

глазах, и ответила всем своим телом: соски прижались к тонкой рубашке, бёдра выгнулись, а

рот приоткрылся. Всё произошло в мгновение ока: за миг до этого они стояли друг напротив

друга, и вот он подхватил её, притягивая к себе. Лорен обхватила ногами его бёдра, и

нетерпеливо прикоснулась губами в голодном и требовательном поцелуе. Даниэль прижал её

к стене, поддерживая под ягодицы и потираясь эрекцией, как будто хотел проникнуть, хотя

они ещё оставались одеты.

— Ты не можешь представить, как я хочу тебя. Последние дни у меня лопаются яйца

от мыслей о тебе.

Такая пошлость и грубость слов не оскорбили Лорен, а сильнее возбудили. В конце

концов она испытывала такое же непреодолимое желание. Удерживаясь, Лорен царапнула его

плечи и приглушённо застонала, когда услышала, как рвётся её рубашка.

При мысли обо всей одежде, которую и раньше ждала такая же участь, она испытала

гордость, ощутила себя соблазнительной. Она избавилась от клочка ткани, оставшись в

джинсах. Даниэль не отпускал Лорен, гладил её обнажённую спину, погружался пальцами в

распущенные волосы.

— Никогда их не режь, обещай мне.