Реабилитация: как это было Март 1953 - февраль 1956гг.

Быть может, меня рассматривают, как «человека Берия» или Абакумова? Это совершенно необоснованно. Всю сознательную жизнь я стремился быть человеком партии, большевиком-ленинцем, светлый образ отца стоял передо мной. В своей практической работе я старался руководствоваться партийными принципами, решениями и указаниями партии, а не чьими-то личными пожеланиями и настроениями. Никогда ни перед кем я не заискивал и не угодничал, не был и не мог быть ничьим охвостьем. И действительно — я никогда не был близок к Кобулову, Абакумову, Берия, не искал и не пользовался чьим-либо покровительством и поддержкой, никто не выдвигал и не приближал меня. Фактически последние 10 лет я был предоставлен сам себе. На должность зам. начальника отдела я был выдвинут в начале войны, благодаря проводившейся мною работе, и в этой должности оставался свыше 10-ти лет. Сейчас, в 1953 г., меня почти 2 месяца держали в тюрьме после того, как были освобождены, восстановлены в партии и на работе большинство арестованных одновременно со мной чекистов (Шубняков, Утехин, Райхман, Эйтингон и др.). Целый месяц после освобождения мне не давали работы, а затем назначили на такой участок, который мало соответствовал моим знаниям и опыту, о чем я прямо заявил тов. Круглову, направлявшему меня на работу. Ни Кобулов, ни Берия, при этом, вообще со мной не разговаривали. Так какие же основания считать меня «чьим-то человеком»?

Быть может, недоверие вызывают отдельные мои промахи и личные недостатки? Были такие. Но не промахи и недостатки определяли мою сущность, я всегда стремился осознать их и преодолеть, за последние же годы столько пережил и передумал, что избавился, надеюсь, от своих наиболее крупных недочетов. Что же касается моих деловых качеств, то всегда и везде — на заводе и в ЧК, на партийной и общественной работе — они оценивались высоко.

Георгий Максимилианович! Не о личном благополучии идет речь, никогда этот вопрос не имел для меня значения. Речь идет о том, чтобы вернуться в строй, занять в жизни такое место, которое дало бы возможность, будь то в ЧК или на иной работе, полно и всеобьемлюще отдать свои силы, способности, знания, принести наибольшую пользу партии, Родине. Речь идет о имени, которое я ношу, о судьбе моих близких.

Очень прошу Вас, руководство партии принять меня, выслушать, определить, на что я способен и чего стою, поручить самое трудное, серьезное дело. Чем труднее оно будет, тем скорее смогу я доказать, что все мои силы и сама жизнь целиком и без остатка принадлежит партии[14].

Свердлов А. Я.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 224. Л. 93–98. Подлинник. Машинопись. Опубликовано: Источник. 1995. № 6. С. 127–129.

№ 10 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС ОБ УПРАЗДНЕНИИ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ МВД СССР [15]

1 сентября 1953 г.

№ 31. п. V — Об утверждении Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об упразднении Особого Совещания при Министре внутренних дел СССР».

1. Утвердить прилагаемый проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об упразднении Особого Совещания при Министре внутренних дел СССР».

2. Установить, что все дела о совершенных преступлениях рассматриваются только в судебных органах.

3. Поручить Генеральному прокурору СССР т. Руденко Р. А. проверить нерассмотренные быв. Особым Совещанием МВД СССР дела и передать на рассмотрение соответствующих судебных органов только те дела, по которым привлекались лица, совершившие преступления, предусмотренные советским уголовным законодательством[16].

4. Обязать Генерального прокурора СССР т. Руденко и Министра внутренних дел СССР т. Круглова о важных следственных делах предварительно докладывать Президиуму ЦК КПСС.

Приложение к прот. № 31, п. V. Без опубликования в печати.

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

Об упразднении Особого Совещания при Министре внутренних дел Союза ССР

В целях дальнейшего укрепления социалистической законности и повышения роли советского правосудия Президиум Верховного Совета Союза ССР постановляет:

1. Упразднить Особое Совещание при Министре внутренних дел СССР.

2. Установить, что жалобы и заявления осужденных коллегией ОГПУ, тройками НКВД — УНКВД и Особым Совещанием об отмене решений, сокращении срока наказания, досрочном освобождении и о снятии судимости рассматриваются Прокуратурой СССР с предварительным заключением по этим делам МВД СССР.

3. Предоставить Верховному Суду СССР право пересматривать по протесту Генерального Прокурора СССР решения бывших коллегий ОГПУ, троек НКВД — УНКВД, Особого Совещания при НКВД — МГБ — МВД СССР.

4. Считать утратившими силу:

а) статью 8 постановления ЦИК СССР от 10.VII.1934 г. «Об образовании общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел»;

б) постановление ЦИК СССР и СНК СССР от 5. ХI.1934 г. «Об Особом Совещании при Народном Комиссаре внутренних дел СССР».

Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. Ворошилов Секретарь Президиума Верховного Совета СССР Н. Пегов

Москва, Кремль «» сентября 1953 г.[17]