Реактор. Черная быль

– Ну что ж, будем знакомы, Коля. Меня обзывают Скелет.

Доронин протянул руку.

– Э, нет, – сделал шаг назад Скелет. – Кто ты такой, я не ведаю, так что «краба» мне тебе тянуть пока рановато. Поведай-ка мне, за что тебя, молодого-красивого, сюда определили.

– Да я и сам не понял, – искренне признался Николай. – Вызвали, сказали, что подозревают в нарушении правил торговли, что задерживаюсь для выяснения на семьдесят два часа.

– Ну, это понятно, – хмыкнул Скелет, – все мы тута безвинно пострадавшие, – у тут же уточнил: – Повесткой вызвали?

– Нет, вчера по телефону позвонили.

– Так тебя не вызвали, а пригласили. Эх, ты, чудак на букву «м». Надо было сразу ноги в руки и в бега. А ты поперся…

– А ты сам-то здесь за что? – перебил соседа по камере.

– Чего? – взъярился тот и твердым пальцем больно ткнул Кольку в солнечное сплетение, а когда он согнулся, всей пятерней ухватил его за волосы, задрал голову и, буравя взглядом, прошипел: – Закрой свое ботало. Это я, старый каторжанин, могу с тебя спросить. А ты кто такой? Может, ты «наседка». Пока что наблюдаю – тебя ко мне подсадили, а не меня к тебе, – и он презрительно плюнул Кольке под ноги. Спектакль продолжался.

***

Егор Безбородов, больше известный как Борода, Скелет, Доходяга, был старым агентом Петровки. «Серьезных людей» ему не поручали. Кочуя из камеры в камеру, он раскалывал только тех, кто попадал в КПЗ впервые, для начала нагоняя на нихстрах и ужас. Для этого тело его покрыли ничего не значащими в уголовном мире татуировками.

Отдышавшись, Доронин взобрался на нары, перебирая в уме все свои грешки и прегрешения на кооперативном поприще, решая, что признавать, а от чего категорически отказываться. Но так толком ничего и не решив, он подумал: «А может, с этим татуированным стоит посоветоваться? Похоже, он человек бывалый, глядишь, чего дельного и подскажет». Но пуще всего ему хотелось хоть перед кем-нибудь выговориться, так тяготила его неизвестность.

– Слышь, Скелет, может, покурим, у меня еще есть, – предложил он.

«Старый каторжанин» благосклонно принял предложение, и когда новичок сказал, что хочет его совета, улыбнулся, обнажив немногочисленные гнилые зубы:

– Ты не серчай, что я поначалу на тебя наехал. Теперь вижу, ты парень нормальный, чем смогу – помогу. Как говорится, человек человеку друг, товарищ и волк. Ну, волк – это ежели собакой окажешься, – туманно и не очень логично высказался Скелет.

Выслушав Николая, он сделал последнюю затяжку и переспросил:

– Как, говоришь, фамилия того мента, что тебя прессует?

– Старший инспектор ОБХСС капитан Осокин.

– Я вообще-то в бэхээсесных делах мало чего кумекаю, я больше по ведомству МУРа прохожу. Но про твоего Осокина слышал. Люди рассказывают – чистый зверюга. Но, говорят, зверюга, которого приручить можно.

– Это как понять?

– А вот так и понять, что надо с ним договариваться. Ты сам-то поменьше говори, больше слушай. Возьми на себя мелочовку какую-нибудь, а вот если он тебе чего серьезного выкатит, дай понять, что готов быть благодарным за понимание.

За всю ночь Николай так и не сомкнул глаз. И дело было даже не в жестких нарах и вонючем тюфяке. Его страшил завтрашний день.

***

Утром дежурный сержант отконвоировал задержанного в знакомый уже кабинет. Но переступил порог уже совсем не тот человек, что заходил сюда вчера с улыбочкой на устах. За сутки Доронин растерял без остатка всю свою самоуверенность, присущие ему наглость и беспардонность в отношениях с людьми. От былого лоска не осталось и следа, даже волосы его потускнели.

Осокин на этот раз был в милицейской форме. В углу комнаты за маленьким столиком примостился какой-то человек. Свет настольной лампы на гибком штативе был направлен так, что разглядеть лицо незнакомца было невозможно. Капитан придвинул к себе бланк допроса, задал стандартные вопросы – фамилия, имя, отчество, дата рождения, место проживания Предупредил об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

– Товарищ капитан, я бы хотел…

Но Осокин не дал договорить, резко перебив:

– Не товарищ, а гражданин капитан. Для вас – гражданин. Привыкайте.

– Почему я должен к этому привыкать? – чуть не взвизгнул Колька, осознавая зловещий смысл этих слов.

– Вы что же думаете, Доронин, вы будете воровать, а вам за это еще и премию выдадут? Партия и правительство, укрепляя экономику в целях улучшения благосостояния советских граждан, пошло по пути развития кооперативного движения в стране. А такие, как вы, своими действиями не только обманываете народ, что можно рассматривать как экономическую диверсию, но и искажаете суть политики нашего государства. Скажите еще спасибо, что вами занимаемся мы, не органы государственной безопасности. Проверкой установлено, что за время действия кафе «Встреча» вами было похищено у государства около миллиона рублей. А это расстрельная статья. Спасти вас может только чистосердечное признание и искренне раскаяние.