Реальная угроза

Чавез ощущал беспокойство, но не мог понять отчего Он замер, осмотрелся, секунд на тридцать обратив все свои органы чувств на поиск слева от себя. Ничего. впервые за сутки ему захотелось надеть очки ночного видения. Динг отогнал от себя эту мысль. Белка или другой ночной грызун. И уж, конечно, не человек. Никто не может передвигаться в темноте беззвучнее, чем ниндзя, улыбнулся он. Через несколько минут он достиг намеченной позиции и под прикрытием карликовой сосны опустился на колени. Сдвинув крышку с зеленого циферблата своих электронных часов, он наблюдал, как цифры мелькают одна за другой, приближая момент нападения. Часовой ходил по кругу, огибая костер. Он не удалялся от него больше чем на тридцать футов, стараясь глядеть в сторону, чтобы не нарушить ночное зрение. Но пламя костра отражалось от камней и сосен вокруг, и отраженный свет не мог не влиять на ночное зрение часового - он дважды взглянул прямо на Чавеза, но не увидел его. Время.

Чавез поднял свой МР-5 и выстрелил в грудь часового. Тот вздрогнул от резкого удара, схватился за место попадания и, удивленно застонав, свалился на землю. Выстрел сопровождался лишь едва слышным металлическим щелчком, похожим на удар одного скатившегося камушка о другой, однако в сонной ночной тишине он показался необычным. Солдат, дремавший у костра, шевельнулся, но не успел закончить движение, повалившись от второй пули Чавеза. Все развивалось отлично. Чавез прицелился в одного из спящих, когда услышал характерный звук пулеметной очереди Джулио, напоминающий треск разрываемой ткани. Трое спавших вскочили на ноги и упали, не успев выпрямиться.

- Откуда ты взялся, черт побери? - недовольно произнес "мертвый" часовой. Место на груди, куда подала восковая пуля, болело, и досада от неожиданности нападения усиливала боль. К тому моменту, когда он встал, Рамирес и остальные уже вошли в лагерь.

- Парень, а ты молодчина, - раздался голос позади Чавеза, и на плечо его опустилась рука. Сержант едва не подпрыгнул - мимо прошел незнакомый мужчина и остановился у костра. - Иди сюда.

Ошеломленный Чавез подошел к костру. По пути он вынул обойму - при попадании в лицо восковые пули могут нанести нешуточные ранения.

- Итак, признаем результат успешным, - заметил мужчина. - Пятеро убитых, причем они даже не успели опомниться. Капитан, ваш пулеметчик немного перестарался. Я бы чуть повременил с очередью - пулеметная стрельба разносится очень далеко. Кроме того, я попытался бы подобраться поближе - впрочем, эта скала была наилучшим прикрытием. Ладно, забудем об этом. Моя ошибка. Не всегда удается выбрать подходящую местность. Мне понравилась дисциплина вашего отделения во время подхода, а само развертывание было превосходным. Ваш разведчик, капитан, производит прекрасное впечатление. Он едва не заметил меня. - Последняя похвала показалась Чавезу сомнительной.

- А вы кто такой, черт возьми? - тихо спросил Динг.

- Парень, я занимался такими операциями в боевой обстановке, когда ты бегал с игрушечным пистолетом. К тому же я смошенничал. - Кларк поднял руку с очками ночного видения. - Я осторожно пробирался вперед и замирал всякий раз, когда ты поворачивал голову. То, что ты слышал, было моим дыханием. Ты едва не раскрыл меня. Мне даже показалось, что учебную операцию из-за меня придется отменить. Извини. Между прочим, меня зовут Кларк. - Он протянул руку.

- А меня - Чавез. - Сержант пожал протянутую РУКУ.

- У тебя это здорово получается, Чавез. За последнее время мне не приходилось встречаться с таким искусством. Особенно мне понравилось, как ты передвигаешься. Мало у кого хватает терпения. Ты мог бы пригодиться нам в третьей группе спецназа. - Это была самая высокая похвала Кларка, которая звучала очень редко.

- Что это за группа?

Кларк ухмыльнулся и покачал головой.

- Нечто, чего никогда не было, - не забивай себе голову.

Кларк подошел к тем двоим, которых "застрелил" Чавез. Оба потирали одинаковые места на бронежилетах, у самого сердца.

- Да, ты умеешь стрелять, парень.

- Из этого кто угодно попадет в цель.

Кларк повернулся и взглянул на молодого человека.

- Имей в виду, когда начинается настоящая схватка, все становится другим.

Чавез почувствовал подлинный смысл в этих словах.

- А что именно становится другим, сэр?

- Вот тут самое трудное, - признался Кларк; отделение капитана Рамиреса собиралось вокруг костра. Кларк обращался к Чавезу, как учитель к талантливому ученику: - С одной стороны, ты должен относиться к этому как к учебной операции, с другой помнить, что здесь всякие ошибки исключены. Ты должен учитывать и одно, и другое. У тебя отличное природное чутье, парень. Положись на него. Оно сохранит тебе жизнь. Если тебе что-то кажется подозрительным, скорее всего так оно и есть. И не путай это чувство со страхом.

- Почему?

- Тебе будет страшно в бою, Чавез. Мне всегда было страшно. Приучи себя к этой мысли, и она будет помогать тебе, а не мешать. Ради Бога, не стыдись страха. Половина трудностей, с которыми сталкиваются солдаты, возникает оттого, что люди боятся показать свой страх.