Реальная жизнь

Я не смогла придумать никакого остроумного ответа. У меня было ощущение, будто я смотрю плохо дублированный фильм и не успеваю за происходящим.

– Ты была содержанкой? – с интересом спросил Карл. – В Англии это до сих пор практикуется?

– Да нет, конечно! Нет! Никакой, черт возьми, содержанкой я не была! Лори просто… Ей не нравился мужчина, с которым я встречалась, только и всего, но в любом случае это уже не имеет никакого значения, с ним все кончено!

– И слава богу, – вставила Лори.

– Тебе не следует обесценивать чувства твоей подруги, – сказал ей Карл. – Это не очень красиво.

– Да, прямо-таки гадко, – добавил Джо.

– А вы с ним, кстати, может, и знакомы, – сказала Лори. – Он тоже финансист. У вас же там все всех знают?

– Да, – ответил Карл. – Все всех.

– А где он работает? – поинтересовался Джо. – И чем занимается?

Я сказала как есть.

– Но сейчас он в Нью-Йорке, – добавила я. – Уже недель пять как уехал.

– И что ж он там делает?

– Ну… работает.

– Это что за работа такая?

– У него там какие-то дела с клиентом. Клиент из Америки. Вот его и вызвали.

– Чушь какая-то, – сказал Джо. – Звучит неправдоподобно.

– Почему?

Джо пожал плечами.

– Нет, я не говорю, что это невозможно. Но звучит неправдоподобно. Человек на такой должности? И ему разрешают все бросить и столько времени балду пинать? Придумано, конечно, ловко. – Он ухмыльнулся мне. – Очень даже ловко! Но боюсь, это не совсем правда, лапуль.

До меня не сразу дошло, на что он намекает. Весь подтекст. Я уставилась на него.

– В смысле? – проговорила я. – К чему ты клонишь? Думаешь, он соврал? Думаешь, никуда он не уехал?

Но Джо уже потерял интерес к этой теме. Он отозвался:

– Что? Хм, да нет, все возможно. Мне-то откуда знать? – И они с Лори улизнули в соседнюю комнату.

Я выпила еще водки.

Следующие несколько часов остались в памяти кусками, в них зияли здоровенные прорехи – как пятна гнили на яблоке.

* * *

Джо зовет нас в соседнюю комнату. Столовая. Длинный стеклянный стол. Пиво-понг, предлагает он: на противоположных концах стола – по десять пластиковых стаканчиков с пивом, между большим и указательным пальцами он держит мячик для пинг-понга. И говорит:

– Мальчишки против девчонок, вы бросаете мячик на нашу сторону, если попадаете в стаканчик, мы его выпиваем, если мы попадаем в стаканчик на вашей стороне, вы его выпиваете.

Я путаюсь в правилах, кто и что выпивает, пью, когда не нужно, Лори говорит, что терпеть не может пиво, Джо отвечает:

– Ну и ладно, давайте тогда играть в стрип-понг.

А Лори в ответ:

– Но на мне из одежды всего три вещи.

А он:

– Ну, надо было думать об этом раньше!

* * *

Джо упрекает Лори за то, что она жульничает. Колготки и одна туфля, а он настаивает, что обувь – это один ход. Она разувается.

– Но туфель-то две! – говорит она.

* * *

Джо раздевается до пояса. Тело человека, который в юности играл в регби, а потом бросил. И весь третий десяток слишком много пил. Рыхлое и мягкое.

* * *

Лори и Джо еще играют, а я уже на диване с Карлом. Вдруг замечаю, что платья на мне нет. Он говорит:

– Да, нелегко тебе пришлось.

Я смотрю ему в лицо и думаю: черт возьми, о чем он, что я ему наговорила? Я пытаюсь сказать что-то еще, вспомнив, что и своим телом, и всем, что у меня в голове, я могу распоряжаться по собственному усмотрению, но слова никак не разжевываются. Язык не может их перемолоть. Они не помещаются во рту. У Карла смущенный вид, он говорит:

– Прости, можешь повторить?

* * *

Лори вцепляется мне в руку:

– Помоги мне найти туалет.

Джо пытается помешать нам уйти вместе, спрашивает, что мы там вдвоем забыли, а Лори говорит, что не справится без меня, мол, ей нужно подбрить волосы на лобке, если мы и дальше будем играть в эту игру, – на ней всего-то юбка и лифчик.

Я говорю:

– Что?

Она говорит:

– Пошли.

Коридор. Лори ногой распахивает одну дверь за другой и снова их захлопывает. Холл. Еще один коридор. Туалет. Головокружительная тишина.

– Ты собираешься брить лобок?

– Что? Нет, конечно! Я тебя спасаю.

Лори смеется:

– Божечки, да ты пьяна в хлам! Ну просто в хламину!

Садится писать, а сама все ржет, я ей:

– Хватит, ну перестань, хватит надо мной смеяться!

А она говорит, что обычно это она напивается вдрызг, а я всегда как стеклышко, хотя иногда перебрать бывает полезно. Впрочем, мне этого не понять.

Открываю глаза. Я лежу калачиком в ванне, керамика холодит щеку, а Лори сидит рядом и пытается посадить меня ровно, и выпивка – словно кислота, которой плеснули на кожу, она прожигает до самых нервов, и я лепечу: прости меня я все испортила причинила тебе боль я думала он настоящий и все остальное ерунда а на самом деле это он ерунда а все остальное настоящее. И я слышу ее голос:

– Ш-ш, я понимаю, все в порядке, такого с тобой больше не повторится, слышишь, ты больше не будешь так страдать. Все наладится. Ты вернешься к нам, будешь с нами жить. И все станет так же, как было раньше.

Сколько времени прошло, я не знала. Происходящее напоминало фильм на ускоренной перемотке: может, все уже было сказано, а может, еще ничего.

– Сейчас мы найдем нашу одежду, – сказала Лори, – а потом попрощаемся и уйдем.

* * *