Реальность, которой нет…

— Сейчас, подождите ещё минуту, — ответил ассистент. Его лицо не выражало ни особой грусти, ни особой радости, так что Инне было сложно понять что-то по этому ответу. От усталости она сложила голову на руки, а руки опустила на стол, стоящий перед ней. Когда бессонцы испытывали слишком много негативных эмоций, чтобы отдохнуть они иногда переходили в состояние чуткого полудрёма, в котором всё прекрасно слышали и чувствовали, но почти ни на что не реагировали.

Томительная и зловещая тишина коридора давила Инне на нервы. Но внезапно бессонка услышала, как распахнулась дверь в кабинет врача. Певица не хотела нарушать хрупкого спокойствия, которое пыталось окутать её. Да кроме того, она втайне боялась услышать, что её друга уже нет в живых. Ковалевская не стала поднимать голову. Вышедший из палаты сел рядом.

— Вы решили попробовать поспать, Инна? — спросил чей-то очень знакомый, добрый и одновременно с хитринкой, голос. Певица открыла глаза и выпрямилась.

— Вы… Живы?.. — спросила Ковалевская, как только могла радостно, осознав, что её лучший друг здесь, что он вовсе не умер. Что он может говорить и смотреть ей в глаза. Что беда миновала, и смертельная грань снова стала будто бы далека…

— Как видите, — отвечал Петя, сложив руки домиком. Он будто бы стал такой же, как раньше. Его глаза вновь были ярко-зелёными. Казалось, словно ничего и не произошло — о случившихся событиях напоминал лишь заметный шрам на левой щеке.

— Я очень рада… — сказала тихо Инна и замолчала, не зная, как ещё выразить свои чувства.

— И я тоже очень рад, — Петя многозначительно улыбнулся.

— Вы… сердитесь на меня?

— Нет. Мне слишком сложно на вас сердиться.

И с минуту они молчали. Инна вновь надела маску задумчивого безразличия, Петя выглядел одновременно радостным и каким-то разочарованным — словно знал что-то важное и жуткое, чего не знала его подруга.

Между тем, он аккуратно положил свою руку, тёплую, с цепкими пальцами, на её, холодную и бледную, словно совсем бескровную. Певица тихо сказала:

— Лучше не надо… — Петя заметил на её губах тень неловкой улыбки, — Вам ведь придётся платить штраф, — неслучайные и необязательные (т. е. — они не были необходимы для того, чтобы помочь человеку в экстренной ситуации) прикосновения в общественных местах Найтомнии были официально запрещены. Объятия, поцелуи и вообще какая-либо тактильная коммуникация на виду у незнакомых людей (да и у людей вообще) считалась неприемлемым нарушением приличия и норм поведения.

— Но здесь ведь никого нет, кроме нас, — Мрачный король посмотрел Инне в глаза очень внимательно, вкрадчиво, — никто не увидит.

— Всё равно.

— Вы уверены?

— Полностью.

— Ну как скажете, — с горечью произнёс Петя, убрав руку, — Как смотрите на то, чтобы пойти погулять? — сказал он после недолгой паузы.

— Я не против.

Дети вышли из здания госпиталя и отправились бродить по мрачному городу — навстречу ночи и причудливым голым ветвям. Спутники говорили друг с другом так, будто ничего не случилось. На самом же деле у них обоих, конечно, остался осадок от плачевных событий, свалившихся не так уж внезапно на их родную страну…

Часть 2. Розальенна и Найтомния

Глава 15

Инна изначально знала, что сделать королём Алика — идея плохая. Она понимала, что будет так, как есть теперь и… вовсе не хотела содействовать свержению Мрачного короля.

Но за три ночи (ночью в Найтомнии называется промежуток времени равный 24 часам) до отречения Петра 12-ого от престола, во Дворе предсказаний Инна встретила Дениса — того самого мальчика с повязкой на глазах. Бессонка была знакома с ним и знала, что он находится в сговоре с Невидимками — так называют в Найтомнии глав оппозиции, которые выходят в свет, только если достигли своей цели, а до какого-то момента всегда остаются в тени. Они ведут игру очень осторожно, переманивают людей на свою сторону, и никто не догадывается, с какими целями и как они это делают.

— Я вижу, вы что-то ищете… — сказал как всегда вкрадчиво и тихо Денис. Его голос был слабым, каким-то действительно мрачным, абсолютно безэмоциональным. Нельзя было определить, низкий он или высокий. Но было в нём что-то странно красивое, что заставляло слушать его очень внимательно.

— С чего вы решили? — насторожилась Инна, ссутулившись и покосившись на собеседника. Она действительно искала одну важную вещь.

— Вы ходите туда-сюда, оглядываетесь. А ведь сегодня видна ровно половина луны и бессонцам не стоило бы идти гулять3. Полулунные мыши не спят.

— При чём здесь я?

— Полноте, не отнекивайтесь. Такие глубокие сапфировые глаза бывают исключительно у чистокровных бессонцев, и я вижу, что именно такие у вас. Хотя сейчас вы действительно не можете превратиться в серебряного призрака, ведь то, что вы потеряли — у меня, полулунные мыши не съедят вашу сильверу, — он разжал кулак, и Инна увидела на его ладони принадлежащую ей серебряную нить. Она хотела забрать её, но Денис не дал ей этого сделать, — Ну разве могу я бесплатно отдать вам такую дорогую вещь?

— Она же не ваша, — заметила Инна, накручивая белые кудри на палец.