Реальность, которой нет…

А Ковалевская стояла и будто не слышала. Её мысли сейчас были далеко отсюда. Ими овладели растерянность и одиночество. Инна ощущала на руках и ногах мерзкие нити, с помощью которых хитрый кукловод руководил всей жизнью глупых, ничего не подозревающих марионеток. Она смотрела стеклянными глазами на всё, что произошло, прокручивая это в памяти, и ненавидела себя за то, что стала одной из гадких кукол, служащих грандиозному и зловещему замыслу. Ей очень хотелось порвать мешающие тонкие оковы. Хотелось воскликнуть — будет что будет! Но казалось, невидимые нити прочнее, чем широкие стальные кандалы.

Очнуться Инну заставила незнакомая девушка, чья шея была обмотана изящным синим шарфом.

— Вас хотел видеть Пётр Непомнящий, в прошлом Мрачный король, — заявила она с грациозным равнодушием, — Он говорит, что вы близкие друзья. Ему стало очень плохо и врачи не уверены, что получится его спасти.

— Где он? — спросила Инна охрипшим голосом, прикусив губу и каким-то неестественным жестом убрав кудри с лица.

— Он там, в госпитале. Давайте я вас проведу, — незнакомка быстро зашагала по улице.

Инна пошла вслед за ней, а Алик крикнул им вдогонку:

— Когда вернёшься, обсудим твою новую должность.

Инна ничего не ответила. Да и возвращаться она не собиралась.

Глава 14

Бессонка сидела на стуле около кушетки в боксовой палате, где лежал Пётр. Он был ещё жив и даже мог говорить.

— Я рад, что вы всё-таки пришли, — прошептал он, увидев свою подругу.

— Как вы? — спросила она тут же, пытаясь скрыть сильное волнение, переполнявшее душу.

— Скажу откровенно, бывало намного лучше, — ответил Мрачный король, тяжело вздохнув.

— Почему так получилось? Вы упали? Или…

— Я не знаю, — довольно резко перебил её собеседник, сложив руки домиком, — Я не падал и мне даже казалось, что дошёл без потерь. Кстати, теперь, когда я не король, вы можете звать меня просто по имени, — сказал он после недолгой паузы, во многом для того, чтобы сменить тему. Он не хотел говорить о том, как ему больно.

— Могу… — неуверенно согласилась бессонка, — Пётр, верно?

— Да. А ещё можно Петя, Петро, Питер, Пьер… Или зовите Петрушкой, мне даже будет приятно.

Инна нервно засмеялась. Её смех был очень тихим, мелодичным, каким-то… Подавленным. На самом же деле ей хотелось плакать, но она не привыкла, чтобы кто-то видел её слёзы, ведь если смеяться бессонцы ещё могут, хоть и крайне редко, то плакать у них совсем не принято.

— Петрушка вам не очень подходит… — тихо проговорила она.

В воздухе повисла пауза.

— Врачи сказали мне… — взволнованным шёпотом прервала её Инна, — Что вы скоро… Что вас может скоро не стать… Это правда?

— Не знаю, — вновь заявил Петя, улыбнувшись так горько, что при виде его улыбки Инне ещё больше захотелось расплакаться, — Я не планировал вам это говорить, но мне кажется, что пока я там ходил, меня обрызгали мёртвой водой.

— Мёртвой водой?

— Да. Я раньше удивлялся, как искренне верит атеистический народ найтомцев в свойства живой и мёртвой воды. Но потом оказалось, что их воздействие на человека объяснимо с научной точки зрения. К слову, они должны друг друга нейтрализовывать, но живая вода встречается в наших краях ещё реже, чем мёртвая, так что врачи просто её не нашли. И ничем другим мне, кажется, нельзя помочь.

— Она у меня есть, — сказала вдруг Инна и начала рыться в своей сумочке, — вот, — певица достала маленький флакон с блестящей очень прозрачной жидкостью внутри, — Выпейте.

— Живая вода? — удивлённо спросил Петя.

— Да. Скорее. На счету каждая секунда.

— Думаете, ещё не слишком поздно?

— Хоть попробуйте.

— Хорошо. Благодарю вас, — он последовал её совету.

И вновь молчание.

— Вы были для меня хорошим другом, Инна, — сипло прервал его Мрачный король, укутываясь с головой одеялом, — но сейчас вам, пожалуй, лучше уйти… Мне нехорошо…

— Простите… — сказала тихо Инна. Это слово как-то само вырвалось из её губ. Такое осторожное и глухое, светло-серое и с крыльями, как птица — «Простите…».

— За что? — прошептал Петя без всякого удивления, как только мог чётко и ясно.

— Разве не я виновата в том…

— Нет, — резко перебил он, — Во всех своих проблемах я виню исключительно себя и больше никого. Я принимал решения, которые… — Петя недоговорил, — И вы меня тоже… простите… — сказал он, закрыв глаза.

— Прощаю, — ответила Инна, прикусив губу, — Но подождите… Нет, нет… Не умирайте, прошу вас!..

Инна сидела и смотрела на своего собеседника. «Неужели он погиб?..» — подумала она, и ей стало жутко от этой мысли. Бессонка дрожащей рукой сжала его запястье. Пульса не было. Сердце не билось, Мрачный король не дышал. Инна позвала врачей. Они попросили её выйти из палаты, а сами принялись приводить Петю в чувство.

Певица сидела в коридоре как на иголках. В конце концов, минут через восемь, которые длились для неё мучительно долго, ассистент врача вышел из палаты.

— Он жив? — спросила Ковалевская.