Реальность, которой нет…

— Я тебя предупреждал, — холодно проговорил шпион и бесстрастной рукой нажал на курок.

Но Мрачный король увернулся.

— Второй раз ты меня не убьёшь! — крикнул он яростно и с немыслимой скоростью кинулся к лестнице.

— Беги, беги, король несуществующего королевства! — с явной насмешкой вдогонку ему говорил Воронцов, — Очень скоро твоя могила будет в землях, уже не принадлежащих тебе.

Инна же не проронила ни слова, не сдвинулась с места. Она непонимающим взглядом смотрела вслед Пете. Перед тем, как спуститься, Непомнящий крикнул ей что-то, но реплики Воронцова заглушили эти слова.

— Теперь мы можем сбежать с тобой отсюда, — вкрадчивым шёпотом говорил Вася Ковалевской, — Пусть они думают, что мы погибли. А мы будем жить, мы будем счастливы…

Инна слабо помотала головой.

— Нет… Нет… — тихо сказала бессонка, — Нет…

О, как же хотелось ей согласиться! Как же хотелось ему верить! Как же хотелось, чтобы он обнял её… И поцеловал, как тогда.

— А если всё-таки, да?

— Это невозможно…

— Пошли со мной, и ты удостоверишься, что возможно, — он аккуратно потрепал её светлые волосы, — Я люблю тебя.

Инна резко обернулась. Шпион отпустил её. Они стояли у самого края.

— Поверь мне, — проговорил Вася, смотря ей в глаза. На улице было тепло, но руки Инны мёрзли. Что она нашла в этих серых глазах? Таких тёмных и грустных. Что за история у этого человека? Такого задумчивого, циничного, наблюдательного и вкрадчивого…

— Ну же, идём, — говорил он с улыбкой.

Ковалевскую одолевал соблазн согласиться. Но если этот человек уже обманул её один раз, то что же мешает ему обмануть её ещё? В корыстных целях или для развлечения. И она не может, даже не имеет права согласиться — это ведь будет… Предательством.

Бессонка отвела взгляд, а затем внезапно сильно толкнула шпиона, надеясь, что он упадёт.

Но он удержал равновесие и отошёл в сторону от обрыва.

— Что же ты, — проговорил Воронцов затем, сверля Ковалевскую мрачным, сочетающимся с насмешливой улыбкой, взглядом, — Я к тебе со всем сердцем, а ты — дерёшься.

— Ты мерзавец… — сквозь зубы прошептала Инна, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладонь.

— Я? Мерзавец? — переспросил со странной интонацией шпион, сделав пару шагов по направлению к своей собеседнице, — О нет. Я — победитель, — и, злорадно улыбаясь, он устремил взгляд вдаль, на ужасающее поле боя, которое, казалось, теперь лежало у его ног, — Посмотри же вниз — ополчение гибнет. А вернее — уже мертво.

Ковалевская опустила взгляд. Как пусто стало в душе. Какая горечь почудилась в груди. Холод пробежал по коже и словно льдом сковал руки и шею. «Мы погибли» — отзывалось сердце быстрым стуком метронома.

«Мы погибли,» — галдели и путались мысли.

А взгляд всё не двигался с мёртвой земли, где лежали мёртвые люди и ходили живые чужаки.

— Я тебя ненавижу… — прошептала Ковалевская, и из её глаз полились слёзы. Они появлялись, спускались по щекам и падали на пыльный пол как-то сами, не завися от бессонки. Её же лицо, как всегда, приняло выражение безразличия и холодности. Теперь эту маску уже невозможно было снять. Она даже не приросла к лицу. Она вросла в него и стала им самим. Внутри навеки поселился холод, но разве не этого так хотела Инна? Разве не этого когда-то жаждала всем сердцем?

Впрочем, отвечать на такие вопросы было слишком поздно…

— Ну, не стоит так говорить, — недобрый и странный блеск появился в грустных глазах Воронцова, — И ты, и я знаем, что это неправда.

— Это правда! — Инна хотела было уйти, но шпион преградил ей путь.

— Куда же ты всё хочешь сбежать от меня? — их взгляды встретились, и Вася ужаснулся тому, сколько искренней боли, ненависти и усталости было в глубине глаз бессонки, — Если ты спустишься вниз, то уже никогда не уйдёшь из этой крепости. Стражи ничего не смыслят в красоте, они убьют тебя.

— Лучше я останусь здесь мёртвой, чем уйду отсюда с тобой, — сказала Ковалевская, вырываясь из объятий, в которые шпион пытался её заключить.

— Моя милая, ты просто перенервничала. Ты поступаешь безрассудно и глупо… — Воронцов оцепеневшими пальцами впивался в её холодную кисть.

— Отпусти меня, — Инна, наконец, высвободила свою руку и побежала по лестнице вниз.

Но внизу бессонку схватили стражники.

— Куда её? — спросили они у подошедшего Воронцова.

— Ведите в тронный зал, — холодно скомандовал он, и его глаза приняли обычное выражение постоянной апатии и скуки, — Если соберётесь казнить — доложите прежде мне, я скажу пару слов герцогу. Ну, а если же дойдёт до того, что я не смогу никак на это повлиять, — он лукаво улыбнулся, — то, когда бы не погиб этот ледяной цветок, я хочу видеть его перед смертью.

Глава 55

Тишина теперь казалась Ковалевской лучшим собеседником. Но в этом молчании бродила боль. И в нём же потерялась тусклая звезда, которая называлась надежда.

Тронный зал — как здесь было чисто, как странно светло и как тихо.

Кто же сидел на троне? Молодой человек с усталым взглядом и ужасно тёмными, чуть ли не чёрными синяками под глазами. Он был совсем не так весел, как Воронцов, а его шея казалась очень тонкой и думалось, что тяжёлая голова вот-вот с неё упадёт.