Реаниматолог. Записки оптимиста

Судороги прошли и вот она смотрит на меня большими голубыми-голубыми глазами и шепчет: «Мама, мама». Ей страшно до жути. Чужие тетки, странный дядька, все подмигивают, сюсюкаются. Рядом женщина умирающая, с кровоизлиянием в мозг, вокруг суета, в рот пихают непонятную трубку, подключают к страшному аппарату с мигающими лампочками.

Страшное отделение. А еще мама ушла, домашние дела не позволили остаться. И я представил, что я, по велению души, оставил бы малышку без помощи… Да эти бы большие, красивые голубые глаза мне бы снились…

Температуру сбили. Судорог больше не было. Утром поела хорошо, перестала хныкать, и, видимо, мы уже не выглядели в ее глазах такими уж страшными…

Самовыпилился

На днях поступил совсем молодой парень в крайне тяжелом состоянии…

Успел сообщить:

«Неделю пил спирт… метиловый…»

Сразу взяли сомнения. Неделю, метиловый, да там пару рюмок бы хватило…

Но симптомы говорили именно о метиле. Он поступил уже ослепший, еле дышащий, без давления. Синюшные слизистые, кожа бледно-серая. Терминал. Сразу перевели на управляемую вентиляцию. Почки встали колом. Не транспортабельный. Запредельные дозы препаратов, стимулирующих кровообращение. Через сутки убыл…

Как и зачем так нужно было убивать себя? Ладно бы случайно хапнул, а ведь, похоже, знал…

Что с людьми творится?

И напомню, что метиловый спирт горит зеленым пламенем, а этиловый, помните?

А если в метил опустить раскаленную медную проволоку, то появится крайне неприятный запах формалина. А от этилового спирта – прелые яблоки (приятный запах в целом).

Не пейте неизвестные напитки!

Ежели чего – промойте желудок ресторанным методом. Если «Скорая» долго не едет, пусть пострадавший примет антидот – проверенный этиловый спирт, пару рюмок (водку). Обязательно в больницу!

Маленькая победа

Еще одна маленькая победа в нашем отделении…

Помнится, ровно месяц назад я его и принимал. Он сидел, задыхаясь на каталке. Астма. Последнюю неделю перед госпитализацией ему было совсем худо, перепробовал все препараты, передышал все ингаляции, ничего не помогало.

Я забрал его к себе в отделение, дал ему подышать кислородом, назначил ингаляции, препараты, облегчающие дыхание. Ему сразу стало легче. Он уже было загоношился домой. Но я его оставил. Ночью стало совсем худо. Натянул ему тугую маску на лицо и включил аппарат ИВЛ с режимом, позволяющим дышать самостоятельно. Так мы дожили до утра.

В эти же сутки его перевели на полностью управляемую вентиляцию. Мозги отключили седативными препаратами. Началась долгая борьба за его жизнь. Сердце не выдержало нагрузок, устало. Пришлось постоянно вводить препараты, усиливающие силу сокращений, и поддерживать тонус сосудов.

Любое вмешательство в трахеобронхиальное дерево вызывало бронхоспазм. А санировать мокроту нужно, тяжело переносил бронхоскопии (несмотря на обезболивание).

Потом ему разрезали горло и установили трубочку, отключили седативные препараты. Переход ото сна в бодрствование он перенес особенно болезненно. Его все раздражало, все наболело. Ежедневные заборы крови артериальной и венозной, бронхоскопии, промывания мочевого пузыря, клизмы, кормление через зонд, повороты, обработки, тяжкие процедуры.

Вначале он не мог пошевелить даже пальцем, просто лежал, еле двигая глазами.

Потом силы вернулись, он попытался послать нас с нашим лечением, устал, но доброе отношение и уход сделали свое дело. И сегодня утром он, улыбаясь, сидел, свесив ноги с кровати, он знал, что его переводят. Он благодарен нам за спасение. Последние дни он, встретив меня или другого приходящего доктора, обязательно здоровался.

И кстати, свое семидесятилетие он провел в нашем отделении, правда, день рождения он проспал.

Поработали хорошо, он сейчас начал по чуть-чуть ходить, сам ест, дополнительный кислород ему не нужен. Так что вполне готов жить дальше.