Реаниматор культового кино

Р.Н.: Надеюсь, саундтрек выйдет непосредственно перед фильмом. Хотя отдельные хиты могут выйти уже сейчас. Та же песня «Дети минут» могла бы дебютировать уже сейчас. В июне. На каком-нибудь рок-фестивале летнем – «Рок над Волгой» или «Нашествие». Мне кажется, эта песня стоит того, чтобы исполнить ее на каком-нибудь из крупных фестивалей. Цепляет. Не одному мне так кажется. Несколько человек уже послушало, и всех она притягивает. Бутусов очень правильно и внятно доносит те вещи, скрытые в стихах. Когда ты их просто читаешь, можешь видеть одно. Но когда это превращается в песню, появляется дополнительная глубина, которую стихам придает исполнитель. Ну и гитара Каспаряна тут удивительна. Я вообще люблю гитару Каспаряна в группе «Кино». Это моя любимая гитара в русско-советском роке. И в «Дети минут» он вышел с новой музыкальной темой, с соло, с проигрышем гениальным, который меня очень зацепил.

Д.М.: «Игла Remix» – более музыкальный фильм, чем оригинальная «Игла»?

Р.Н.: Более. «Игла» оригинальная гораздо аскетичнее, чем эта, и у нее другой ритм. Первая раза в два медленнее. Она живет в другом измерении и по другим законам. «Игла Remix» – хоть и фильм, использующий те же эпизоды, тех же героев, – другая сторона той же самой истории. Я как бы этого и добивался. Надеюсь, так и получится. Хотя еще рано говорить. Надо смотреть законченную картину. Но я к этому иду, к этому стремлюсь. На то это и ремикс, чтобы предложить нечто новое на основе каких-то старых вещей. Музыканты меня поймут. Надеюсь, и зритель, когда посмотрит картину, поймет, в чем заключается идея. Что это не ремейк, не сиквел, не приквел и не «Игла-2», а это другое измерение. Оно перпендикулярно.

Д.М.: Тебе не кажется, что Андрей Влазнев, Виктор Цой и ты создали в свое время концептуальный альбом из звуковых коллажей и конкретных шумов под названием фонограмма фильма «Игла», который даже продавался двадцать лет назад как отдельный пиратский магнитоальбом. Еще задолго до саундтреков Тарантино, с записанными диалогами и сценками из его кинокартин между музыкальными темами. Это был первый звукоряд фильма, который распространялся целиком как саундтрек, а не только песни. Вы стали в этом смысле пионерами. Влазнев, который записал сотню ТВ-программ, днюя и ночуя у телевизора с магнитофоном или экспериментируя с задом наперед пускаемой пленкой «Битлз», «Революции № 9», по праву может называться композитором-шумовиком старой «Иглы». А новый саунд картины будет такой же революционный и авангардный или более коммерческий и мейнстрим?

Р.Н.: Не знаю, насколько авангардный. Просто звук жил своей жизнью. Разумеется, звук и изображение должны создать некое целое. Но в отличие от тех, кто считает, что они должны составлять неделимое целое, я считаю, что они должны создавать делимое целое. Они где-то сливаются, где-то расходятся в контрапункте. И, на мой взгляд, если есть хороший звук, правильный, и хорошее, правильное изображение, их можно потреблять отдельно. Ты можешь отдельно слушать саундтрек, и он будет интересен без изображения, и ты можешь смотреть изображение немое, и оно тоже должно быть хорошее и правильное. Если же ты используешь звук для некачественно созданного изображения, либо изображением замазываешь какие-то звуковые дырки, и если изображение и звук не могут существовать по отдельности, для меня это минус. Именно аудиовизуальное произведение я воспринимаю по тому, насколько цельно сливаются звуки и изображения, как правая и левая рука у человека. Правая рука может существовать без левой, а левая без правой, но здорово, когда и обе они тебя слушаются.

По-моему, мы записали хорошее интервью.

Май, 2010

Постскриптум