Reasons for drinking (СИ)

— Иди ты, — она уткнулась носом в его шею, ощущая колотящуюся вену под кожей, прижалась к нему близко-близко, будто хотела врасти в него всем телом, и просто лежала и вдыхала его тепло. — Том.

Она уже заснула, а он лежал и улыбался, думая о вишнёвом пироге и чувствуя себя властелином всего мира.

Том нахмурился. Как сложно быть счастливым, когда вокруг несчастно все: люди, деревья, небо.

«Как же Роксана хорошо умеет быть счастливой по умолчанию», — пронеслась в голове шальная мысль.

Роксана ещё спала.

«Опять ночная смена», — подумал Том и встал тихонько, чтобы ее ни в коем случае не разбудить.

Он успел покурить в окно, подогреть пирог и сварить кофе, когда в дверном проеме кухни появилась заспанная мордочка Роксаны.

— Опять вещи трогаешь? — по идее грозно спросила она, а получилось сдавленное кряканье.

— Иди сюда, тебя потрогаю, — улыбнулся Том.

Роксана с радостью подошла к нему и обхватила руками за талию, а Том поставил подбородок ей на голову и теперь блаженно жмурился, гладя бархатную кожу спины.

На нем были только джинсы, надетые ради приличия, Роксана же не заморачивалась вовсе – на ней были одни трусы.

— Есть хочешь? — спросил у волос Роксаны Том.

— Хочу, — она всегда говорила честно и прямо, без всяких намеков и полутонов.

— Топай в кровать, — Том поцеловал ее в лоб и подтолкнул к двери.

— Ты спросил, хочу ли я есть, и отправил спать, — скептически изогнула бровь Роксана. — Ты невыносим, Томми.

И ушла в комнату, оставив после себя запах вишни.

— Боже, — простонал Том. — Лучше бы я был Паркером.

— Сам напросился, — раздался крик из комнаты.

— И что с тобой делать? — сказал Том, входя в комнату с пирогом и кофе.

— Корми, — приказала Роксана.

— Ты хоть есть нормально стала, — улыбнулась мамочка-Том.

— Ага, — сказала Роксана, отправляя в рот кусок пирога. — Щас.

— Тебя не смущает, что у тебя все кости торчат? — аккуратно поинтересовался Том.

— Зато жир не торчит, — скептически отозвалась Роксана.

— Ты всегда была такая худая?

— Всегда, — отрезала она. — Мне с самого детства говорили, что настоящая леди весит чуть больше болонки. Поэтому на завтрак мне давали ломтик грейпфрута и зелёный чай, на обед куриный бульон, а на ужин свежий воздух, — усмехнулась Роксана.

— Как ты выжила? — ужаснулся Том, с детства привыкший есть все, что не приколочено.

— О, у меня была благая цель, — Роксана внезапно хохотнула, — насолить моей любимой матушке своим присутствием. Я не могла сдохнуть и лишить себя удовольствия видеть ее перекошенное лицо каждый раз, когда я спускалась утром на завтрак.

— Не ладишь с матерью? — осторожно прощупал ножкой почву Том.

Роксана первый раз завела разговор о семье, нельзя спугнуть эту птицу.

— Ну как тебе сказать, — Роксана откусила кусок пирога. — Если опустить тот факт, что она отрезала мне волосы под мальчика, годами морила меня голодом и отправила в закрытую школу в Исландии, лишь бы не видеть меня, то она меня вполне любит.

— Ты училась в Исландии? — удивился Том.

— До четырнадцати лет, — кивнула Роксана, — потом в Шотландии, а последний год в Уэльсе, — она на секунду замолчала, — но я не доучилась.

— Почему? — округлил глаза Том.

— Потому что я сбежала из дома, говорила же, — постучала она пальцем ему по лбу. — Это были пасхальные каникулы, мать заперла меня в комнате, хотела познакомить с каким-то «джентельменом из высшего общества», а я слиняла через окно. После этого она меня даже найти не пыталась.

— Звучит как средневековая история о принцессе, — недоверчиво покачал головой Том.

— Это она и есть, Томми, — протянула Роксана. — Тебе знакома фамилия Честертон?

— Нет, — честно сказал он, — но Хаз говорил, что где-то слышал ее.