Рэббит-Джон. Новая тайна

К удивлению Эмиля, ему не пришлось плутать по городу. Он повернул направо, проехал несколько кварталов, затем свернул налево и оказался как раз на Ремини-штрассе, после чего ехал не сворачивая, пока не поравнялся с двухэтажным домиком под номером пятнадцать двадцать девять.

По пути ему не встретилась ни одна полицейская машина.

– Спят они, что ли…

Дом был каменный, отделанный фасадной штукатуркой с цветными крапинками по всей поверхности, от золотистых до тёмно-коричневых.

Его окружала металлическая изгородь с толстыми прутьями, едва достигавшая плеча человека среднего роста. В садике росли розы – белые, чайные и бордовые.

– Я уже подъехал, – сообщил он по телефону.

Из дома выскочила невысокая девушка с тёмными волосами до плеч, большими серыми глазами, с чуть вздёрнутым носиком. Тёмно-серый жакетик, юбка в клетку, на шее цепочка с крестиком. Волевой подбородок с ямочкой прямо кричал о несгибаемом характере.

– Добрый день, Эмиль! – Дагмар улыбалась широкой, как океан, улыбкой. – Как добрался?

– На удивление неплохо. Думал, что буду плутать по вашему городу, но к счастью, ошибся.

– Пройдём в дом?

Молодой человек засмущался.

– Это удобно? Ты зовёшь в гости незнакомого человека.

– Разве мы не знакомы? Целых пятнадцать минут мы общались в сети – так поступают только лучшие друзья. Мои родители на работе, так что мы никому не помешаем. К тому же о важных вещах не говорят на улице.

– Это верно…

Эмиль и Дагмар прошли в дом.

Внизу просторная гостиная, справа лестница, ведущая на второй этаж, на широких подоконниках горшки с цветами – тоже розы, только комнатные. Несомненно, здесь царил культ цветов.

– Я сейчас схожу за книгой, потом приготовлю кофе, и мы спокойно всё обсудим. А ты пока присаживайся.

Эмиль аккуратно отодвинул от стола, покрытого бордовой скатертью с рисунком, мягкий стул и уселся на его краешек, осматривая обстановку.

Семейные фотографии, развешанные по стенам, три картины с пейзажами, антикварная посуда на полочках, сувениры из разных стран.

Дагмар спустилась со второго этажа и протянула молодому человеку бумажный пакет с небольшим грязноватым пятном у левого нижнего края.

– Книга внутри.

Эмиль аккуратно извлёк на свет томик в старинном картонном переплёте и медленно положил его на стол. Некоторое время он просто смотрел на обложку, не решаясь снова взять книгу в руки.

– Неплохо сохранилась, учитывая её возраст.

– Бабушка очень аккуратно с ней обращалась. Да и прежние хозяева, судя по всему, не очень зачитывались ею. Представляешь, нацисты чуть не сожгли её на площади.

– Откуда ты знаешь?

– Мне бабушка рассказывала. Она всё время повторяла: Джозефа Шварцмана уже нет в живых, учитывая, что он жил в девятнадцатом веке, хорошо бы отдать книгу его потомкам, исполняя волю Бартольда Мейнера. Вот такая у меня была бабушка – порядочных взглядов на жизнь.

– Что же она сама не передала?

– В пору её молодости не было таких возможностей для общения, как сейчас, – интернет и всё прочее. А с наступлением старости силы покинули её, и заниматься поисками владельцев книги уже не было никакого желания. Хотя будучи даже в преклонном возрасте, бабушка долго работала.

– И какова была её профессия?

– Профессор филологии. Бабушка читала лекции по классической немецкой литературе. А началось всё со сказок. Ты пока изучай книгу, а я пойду сварю кофе. Тебе какой нравится?

– Обычный, чёрный.

– Мне тоже. Наши вкусы уже начинают совпадать, – улыбнулась девушка.

Дагмар удалилась на кухню, а Эмиль открыл книгу.

Он сразу же увидел надпись: «Собственность Бартольда Мейнера из Франбурга» – очевидно, его предок любил брать книги в поездки, чтобы не скучать.

Пометка была сделана чёрными чернилами, которые почти выцвели.

Молодой человек перелистнул страницу – и снова надпись, на этот раз она была сделана карандашом. Торопливым неровным почерком было написано: «Обязательно передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, если я не смогу сделать это лично».

А дальше сказка за сказкой. Тут и «Щелкунчик и мышиный король», и «Крошка Цахес по прозвищу Циннобер», и «Золотой горшок», и другие. Жёлтые шершавые страницы, кое-где закладки с надписями, но они, судя по всему, были сделаны уже рукой бабушки Дагмар – Класильды Шнайдер.

Вернулась хозяйка дома с двумя чашками кофе.

– Угощайся. Будешь штрудель?

– Кто же не любит штрудель? Конечно, не откажусь.

Молодые люди выпили кофе, скушали по кусочку тёплого пирога, а потом продолжили разговор.

– Видишь? Всё как я тебе говорила.

– Ну что же, теперь я, выходит, владелец книги.

– Получается, так.

– Уж больно она древняя, такую читать никто не будет, её в руки боязно взять – того и гляди превратится в пыль.

– Пусть это будет реликвией, памятью о предках.

– Ну, если только так…

Эмиль машинально перелистывал страницу за страницей, пока не дошёл до самого конца. Последняя страница была сложена пополам.

– А этого я не заметила, – произнесла Дагмар, с любопытством вытягивая шею.

Молодой человек осторожно разогнул лист – там была ещё одна приписка, снова карандашом и опять же торопливым неровным почерком.