Ребенок моего мужа

— Ясно, сегодня мы будем хулиганить. Тогда лучше джинсы. И вот эту кофточку. Смотри, какой чудесный котенок на пузике нарисован и бабочка. Теперь причешем волосы... Вот так, сделаем хвостик... Нет? А что? Два хвостика? Три? Почему три? Ну хорошо, пусть будет три. Один голубой, один желтый и еще зеленый. Ах ты моя красавица!

Катерина, смеясь, подхватила девочку на руки, закружила. По дороге в кухню она задержалась у зеркала в коридоре:

— Смотри, какие мы с тобой.

Из зеркала на нее смотрела счастливая молодая женщина: каштановые волосы распущены по плечам, кружева шелкового пеньюара едва прикрывают высокую грудь, к которой она крепко прижимает свою дочку. Малышка похожа на отца — зеленоглазая смеющаяся рожица с улыбкой от уха до уха.

Они провели вместе весь день, приготовили папе ужин и, когда он пришел с работы, решили вдруг устроить маленький праздник. Скатерть расстелили на ковре в гостиной, зажгли свечи. Каждому в холодильнике нашлось что-то вкусненькое: ананасовый компот для папы, банка селедки в винном соусе для мамы и шоколадка для дочки. Сок ей налили в хрустальный бокал и разрешили таскать кусочки с родительских тарелок — так намного вкуснее.

Они смотрели телевизор, болтали, смеялись, глядя, как Настя с серьезным видом тянет свой сок, сжимая тяжелый бокал двумя руками. После «Спокойной ночи, малыши!» родители уложили дочку спать — это было непросто, поэтому они решили еще немного выпить. Потом они как-то незаметно переместились на диван, и, тая под ласками мужа, Катерина не сразу поняла, о чем он говорит:

— ...А если родится мальчик, он будет похож на тебя, так всегда бывает — дочка похожа на папу, а сын — на маму, представляешь, как здорово...

Катерина мгновенно протрезвела и пулей слетела с дивана. Александр остался полулежать на месте, недоумевая, почему это жена так быстро оказалась на другом конце комнаты.

— Ты что, котенок?

— Ничего. В смысле никаких мальчишек.

— Почему? — Он выглядел искренне расстроенным. Сел, взъерошил волосы — такие мягкие, нахмурил брови над зелеными глазами — при свечах они как темно-зеленые омуты. — Иди ко мне.

— Нет. Я тут лучше соображаю. — Катерина села в кресло у окна. — Я не против второго ребенка. Но не сейчас. Понимаешь, милый, я хочу работать. Ирка пишет диссертацию, Наталья уже старший менеджер. Я тоже хочу побыть кем-то.

— Ты мать.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Я хочу иметь работу, общаться с людьми...

— Ну хорошо. — Не глядя на жену, Александр крутил в пальцах бокал с вином. — Я не могу взять тебя к себе на фирму — это неудобно. Но я поговорю с ребятами, у кого-нибудь наверняка найдется что-нибудь подходящее...

— Нет, милый, ты не понял. Я вовсе не хочу, чтобы ты пристраивал меня к своим друзьям. Я знаю, что это неудобно, и, кроме того, я ничего не понимаю в бизнесе.

Она подошла, присела на ковер у его ног. Снизу вверх взглянула в лицо. Разгладила пальцем нахмуренные брови, провела по носу и тихонько начала поглаживать губы. Наконец губы разомкнулись.

— Чего же ты хочешь?

Катерина заколебалась. Это был ее маленький секрет, но, кажется, пришло время его открыть.

— Послушай, я ведь неплохо знаю английский и французский. После университета я все время читала книги и журналы, и спутниковая антенна у твоих родителей берет CNN — я каждый день смотрела, пока мы там жили. Так что с языками у меня все в порядке...

— Ты хочешь работать переводчицей?

— Да нет же... — Она встала с колен и начала собирать посуду с их импровизированного стола, не глядя на мужа. — Тут недалеко есть школа. Я зашла туда как-то... Там очень милый директор, солидный такой дядька, с бородой. Он сказал, что возьмет меня, так как у меня диплом с правом преподавания языка. И еще сказал, что опыт — это не главное, а главное — желание. У них очень хорошие методики. Английский идет по оксфордскому курсу, а французский...

— Подожди! — Александр удивленно смотрел на нее. — Ты хочешь работать учительницей?

— Да! — Она твердо взглянула ему в глаза. — И мне все равно, что скажет твоя мама. Я буду учить детей. Все же не могут писать диссертации и заниматься бизнесом.

Катерина повернулась и пошла в кухню, чувствуя, как слезы застилают глаза. Александр торопливо подобрал оставшиеся тарелки и пошел за женой.

— Послушай, я же ничего не имею против. Что ты так расстроилась? И какая нам разница, что скажет моя мама...

Катерина мыла посуду, а он бестолково топтался за спиной:

— Ну послушай же. Я правда рад, что ты нашла то, чем хотела бы заниматься... Я и не настаиваю, чтобы ты сидела дома. Просто я как-то не предполагал, что ты выберешь преподавание. Ты не похожа на учительницу.

— Это почему?

— Ну, не знаю. Но я уверен, что ты справишься с детьми, — торопливо добавил он.

— Конечно, справлюсь. Тем более что мне дают старшие классы — я видела некоторых будущих учеников — большинство выше меня намного. И есть о-очень симпатичные. — Она показала мужу язык и опять повернулась к раковине.

— Ах ты, бессовестная! Я тебе покажу десятиклассников, телохранителя найму. — И муж подхватил ее на руки.

— Пусти, у меня руки в мыле!

— Пускай.