Ребенок от мужа сестры

Мне снилось, что мы все вместе: я, Саша и Ян гуляем на берегу моря, счастливо смеясь. Я смотрела на отца с сыном, а сердце трепетало от той картины, что предстала у меня перед глазами, и мне хотелось остаться в этом мире навсегда.

Проснулась я, когда за окном сгущались сумерки, солнце склонялось к горизонту, а небо пестрило разными красками. Сладко потянувшись, решила сходить найти Яна, потому как рядом с собой я его не обнаружила, что немного расстроило меня. Мне так хотелось проснуться в его объятиях.

Приближаясь к кухне, услышала голос Яна, который, по-видимому, разговаривал по телефону.

— Я не могу приехать, Олег. Да, я всё понимаю, что у меня через четыре дня бой, от которого зависит всё. Но я нужен здесь Тее и своему сыну, — он немного помолчал, видимо, выслушивая собеседника, а потом опять заговорил. — После операции я вернусь. Попробуй перенести бой на несколько дней.

Глава 25

Тея

Затаив дыхание, прижалась спиной к стене, прикрыв рот ладошкой. Перед глазами всё стало расплываться. Вторую руку сжала возле груди в кулак. Я всё слушала и слушала эти слова, которые произносил Ян — и ничего не могла понять. О чём он вообще говорит? Какой бой, от которого зависит всё в его жизни? Разве его жизнь не важнее чего бы то ни было?

Почему он рискует самим собой, только бы сделать для кого-то что-то, пожертвовав своей жизнью? А как же мы с Сашкой… Что мы будем делать, если с ним что-то случится? Я же просто не смогу без него. Он мне нужен.

Он не думает обо мне, бросается в бой, из которого он может просто не вернуться. Я видела гематомы на его теле. Это ведь из-за боёв? Но почему тогда, когда у нас была близость, я не увидела ни одной раны или же багровых пятен на его теле? Или же он стал этим заниматься позже? Что подтолкнуло его к ним?

Мотаю головой из стороны в сторону, ничего не понимаю, а по щекам текут слёзы. Съезжаю по стене на пол, прижимая колени к груди, обвиваю их руками, утыкаюсь лицом.

Ян, что же ты делаешь? Зачем? Для чего?

Все эти вопросы градом сыпались на меня, но я ничего не понимала. Почему он ничего не рассказывает? А может, у него есть другая — та, ради которой он всё это делает? Тогда зачем все эти “я тебя люблю”? Для чего все эти слова?

Миллион вопросов, но ни на один из них нет ответа.

Слышу, как Ян заканчивает разговор. Наступает тишина, которая давит на меня как огромный булыжник, не давая глубоко вздохнуть, встать. Опираюсь рукой о стену и аккуратно поднимаюсь. Понимаю, что нам с Яном нужно поговорить. И начать с того, что я никуда его не отпущу. Не после тяжёлой операции.

Рукавом кофты вытираю глаза, которые, скорей всего, вновь опухли, и я с такой силой закусывала губу, что сейчас ощущаю привкус крови во рту. Кончиком языка облизываю её, слегка морщусь от неприятного зуда.

— Я знаю, что ты здесь, — слышу спокойный голос Яна и вздрагиваю.

Как он?..

Замираю и боюсь сделать шаг в его сторону. Но понимаю, что разговора нам не избежать, поэтому нужно поговорить сейчас и расставить всё по полочкам. Только никуда его не отпущу. Если нужно — костьми лягу, но он не улетит ни на какие бои.

Глубоко вздыхаю и делаю первый шаг в кухню. Сразу замечаю мужчину, стоящего ко мне спиной. Его руки в карманах брюк, спина прямая, словно скала.

Мелкими шагами продвигаюсь в его сторону. Между нами гнетущая тишина. Напряжение, висящее в воздухе, становится всё плотнее и в конце концов кажется, что сейчас оно разлетится на мириады осколков, нанося нам глубокие раны.

Останавливаюсь совсем рядом с ним. Между нами считанные миллиметры, но никто из нас не делает этот последний шаг, словно чего-то боится, не решается.

Не выдерживаю — утыкаюсь лбом в его спину, прикрываю глаза, выдыхаю. И вновь делаю глубокий вздох, вбирая в себя запах этого мужчины, пытаясь запастись им на пару дней, когда не смогу его видеть, ощущать совсем близко. Когда не смогу держать его за руку.

С чего начать? Что сказать? Я не хочу его отпускать в Россию. Говорите что хотите, но я не могу позволить ему уехать. В груди всё разрывается от того, что он уедет, и я, возможно, никогда не смогу его увидеть больше. Этот страх сковывает всё моё тело.

Я осторожно прикасаюсь к его спине и провожу по ней пальцами сверху вниз. Бергер напряжён настолько сильно, что я ощущаю это всем своим телом. Когда моя ладонь оказывается на его спине, мужчина вздрагивает.

Осторожно веду её по литым мышцам боков, перемещая ладонь на грудь. Останавливаю прямо посередине и веду вверх, туда, где находится его сердце, но сильная рука останавливает меня, не давая добраться до места совсем чуть-чуть.

Вздрагиваю. Ян осторожно убирает мою руку от себя. Она безвольно повисает вдоль моего тела. Осторожно — так, чтобы мужчина не заметил моего судорожного вздоха и боли от его движения — отодвигаюсь от него.

Это словно пощёчина, которую он мне дал. Он молчит, так и не поворачивается. Стоит, словно неподвижная скала.

Прижимаю кулачки к своей груди. Он не хочет, чтобы я была рядом. Ограждает от своей жизни.

А нужна ли я ему вообще?