Ребро беса

Охранник помог ему собраться, открыл перед ним дверь. Глеб направился по коридору к пятой палате. У дверей уже собралась толпа больных из отделения. Корозов протиснулся сквозь них и заглянул внутрь. Тело женщины на кровати было с головой накрыто простыней. Рядом удрученно стояли молодой дежурный врач и две незнакомые медсестры. Врач беззащитно моргал глазами и произносил:

— Полиция нужна. Надо полицию вызвать.

Глеб побледнел. Отступил от двери. Набрал в легкие воздуху и шумно выдохнул, как будто сбросил лишний пар. Вылез из толпы больных. Теперь все определилось, стало на свои места, все стало ясно. Кроме Артема, других подозреваемых у Глеба больше не было. Стало быть, можно смело отбросить другие версии, потому что все точно сходилось на сыне Семеныча. А он, глупец, подозревал Тамару. Не подлежало сомнению теперь, что покушение на него и на Тамару устроил Артем. И наверняка во всем этом как-то замешана вчерашняя девушка. Не зря кружилась в отделении. Может, преступники хотели убрать и его тоже, да сорвалось. Бесспорно, надо брать Артема. Зря Акламин не доверяет его версии. Какие еще нужны доказательства, когда все дела Артема на поверхности? Без сомнения, он и о Кровельщике может рассказать что-нибудь. Голова больше не шла кругом, мозг как-то просветлел, все вдруг сложилось.

Глеб оглянулся, намереваясь увидеть в коридоре Артема, как неожиданно его взгляд остановился на раскрытой двери противоположной палаты, из какой показалось испуганное лицо Тамары. Корозов даже отступил назад, не поверил собственным глазам. Тамара увидела его и всхлипнула, опираясь на косяк двери:

— Господи, Глеб, как я рада тебя видеть!

Из глаз хлынули крупные слезы. Они потекли по щекам. Стали капать на бинты на теле, на пол. Она смахивала их ладонью, захлебываясь рыданьями:

— Я так и знала, я так и знала, я тебе говорила, что меня хотят убить!

Корозов оторопело шагнул к ней, он всегда терялся при виде плачущих женщин, ему показались бинты на теле Тамары красными от крови, она слабо держалась на ногах. Глеб придержал ее рукой:

— Зачем ты поднялась? Тебе нельзя. Но кого убили? Я думал, что тебя.

Она торопливо объяснила ему, как со вчерашнего вечера оказалась в другой палате. И если бы не это, уж точно сейчас была бы мертва. Ведь хотели убить ее, а не ту несчастную женщину, какая пострадала случайно, только потому что оказалась на бывшей ее кровати.

У Глеба стало тяжело на сердце. Он осторожно здоровой рукой прижал к себе Тамару, успокаивая, потом попросил женщин, чтобы помогли ей лечь и укрыли, сам присел возле кровати на стул.

— Не уходи, Глеб, мне страшно остаться одной, я боюсь, — Тамара вцепилась в его руку.

— Ты не одна, — попытался ее успокоить он. — И поверь, сегодня уже никто больше не появится. Знаешь, на фронте говорили, в одну воронку дважды снаряд не попадает. А со мной рядом, к сожалению, тоже небезопасно. Ты же видишь, я тебя пригласил в ресторан — и там ты из-за меня пострадала.

— Ну что ты, Глеб, это меня хотели убить. — Ее пальцы еще крепче сжали его руку. — Разве ты не понимаешь? И я знаю, кто! Я догадываюсь!

— Так скажи, — негромко, приглушая голос, попросил Корозов.

Тамара всхлипнула, из глаз снова ручьями потекли слезы. На этот раз — на подушку. Она пальцами скомкала край пододеяльника и стала прикладывать к покрасневшим глазам, промокая слезы и одновременно выдыхая слова:

— Не могу. Мне неизвестно это точно. А обвинять человека из-за своих подозрений — это непорядочно.

Глеб не стал настаивать, он и без ее предположений мог назвать имя Артема Былеева. Пообещал:

— Чтобы тебе было спокойнее, я оставлю сейчас возле палаты своего охранника. А теперь спи, спи.

— Что ты, какой сон? — испуганно возразила она, — Я больше не смогу заснуть. Разве заснешь после такого? Ты сможешь?

В палату начали возвращаться женщины. И кто-то сообщил:

— Ждут полицию, а потом в морг. И в последний путь.

— Отдыхай, отдыхай, — Корозов поднялся со стула.

Тамара нехотя разжала пальцы, выпуская из своих рук его руку. Глеб вышел в коридор. Охранники ждали у двери. Задумчиво двинулся в другой конец отделения, потом вспомнил, остановился и сказал одному из охранников:

— Останься около ее палаты, пусть успокоится.

Тот кивнул и вернулся назад. Но не успел Глеб сделать нескольких шагов, как навстречу ему от восемнадцатой палаты раздался мужской крик:

— Где врач? Позовите врача! В нашей палате жмурик!

У Глеба кольнуло под лопаткой, он прибавил шаг, завернул в восемнадцатую палату, увидал на кровати распластанное, накрытое с головой тело.

Подошел, откинул одеяло, увидал мертвое лицо Артема и снова прикрыл его. Посмотрел на тех, кто был в палате. Один из больных пояснил: