Ребро медали

Яреев прислушался и спросил:

— А ты не пробовал их выгнать?

— Пробовал. Закрылись, гады. Пойди, может у тебя получится.

Яреев вышел в коридор и, стараясь не встречаться взглядом с глазами сидевших на стульях людей, постучал в соседнюю дверь. Внутри кабинета пьяный Дрозд орал о том, как он давеча поехал на рыбалку, но по пути встретил русалку. Далее Ваня принялся во всех анатомических подробностях рассказывать, как и куда он поворачивал ее хвост. Яреев не выдержал и врезал в дверь ногой. Оттуда донесся пьяный голос Хрюши:

— Занято!

А голос Дрозда добавил:

— Проходи мимо!

Яреев опять приложился каблуком. Раздался звук отпираемого замка, дверь приоткрылась, и в проеме возник Ваня. Из глубины помещения донесся голос Свинтуса:

— Кто там?

Дрозд обернулся и ответил:

— Еврейская морда.

— Пошли его в тухес.

Ваня повернул голову обратно к Ярееву и сказал:

— Ну неужели для того чтобы тебя послали подальше, надо открывать дверь? Но раз уже открыли, тогда слушай. Женя, давай вместе!

Дрозд открыл пасть, и они со Свинтусом хором проорали:

— Пошел в тухес!

Дверь тут же захлопнулась и закрылась на замок. Народ в коридоре смущенно хихикал. Яреев, не поднимая глаз, вернулся к Клейману и спросил у того:

— Слыхал?

— Меня до тебя уже дважды посылали, — ответил тот, — правда, в разные места.

— Сходил?

— Ты садись писать, а то пора бы и нам уже поужинать.

— Сейчас кто-нибудь позвонит по телефону доверия…

— Ну и черт с ними. Кузнецов еще один выговор получит.

Через двадцать минут после прорвавшейся серии отборной матерщины люди, сидевшие в коридоре, прослушали концерт художественной самодеятельности. Два скотски пьяных голоса провыли сначала «Ой, да не вечер», потом «Ой, мороз, мороз», затем революционную песню «Белая армия, Черный Барон», после чего заткнулись и зазвенели бутылками. Видимо, в горле пересохло.

Спустя десять минут концерт продолжился, но пел почему-то один Свинтус. Еще через пять минут в коридоре раздались нетвердые шаги, и хрюшино рыло всунулось в кабинет, где сидели Клейман с Яреевым. Оно сообщило:

— Там Пернатый уснул. А я поехал домой.

Он швырнул ключ от кабинета на стол и ушел.

— Свинья — она и в Африке свинья, — констатировал Клейман.

У людей в коридоре лица были довольными и веселыми. В соседнем кабинете Яреев обнаружил спавшего сидя Дрозда. Голова его мирно покоилась на стопке армянского лаваша. Сергей закрыл кабинет и вернулся к напарнику.

— Пусть дрыхнет, зараза, — сказал он, — ключ будет у меня.

Они дописали бумаги, отпустили людей и разъехались. Клейман отправился в магазин, а Яреев — сдавать оружие и материалы.

Через сорок минут они встретились в кабинете. Окно было распахнуто настежь, внизу белели сломанными ветками кусты. Ваня был таков. Хорошо, хоть этаж первый. Яреев с Клейманом поужинали с аппетитом, не забыв выпить бутылочку, и, убрав свой и чужой мусор, вышли покурить на улицу.

Перед отъездом Яреев сказал:

— Меня посетила очередная здравая мысль. Представляешь, по всем законам логики оказывается, что мы взяток не берем.

— Почему?

— Потому что водитель, нарушивший правила, несет материальную ответственность. Он платит штраф. Только деньги идут не государству, а в карман инспектору. Водитель все равно наказан. Государственная функция исполнена. А то, что оказалось в кармане инспектора — это деньги, украденные у государства. Получается самая банальная кража.

— Может быть и так, — ответил Клейман, — но если взглянуть на это дело под другим углом, даже кражи не получится. Нам, людям с оружием, защищающим эту долбаную власть, платят какие-то копейки и вытирают о нас ноги каждодневно. Причем все остальные крадут вагонами, зато взяток, типа, не берут и являются нормальными людьми. Поэтому украденные инспекторами деньги — это компенсация за скотские рабочие условия. В легком виде. Жаль только, что она становится с каждым годом все меньше и меньше.

Они пожали друг другу руки и разъехались по домам.

* * *

На следующий день перед разводом к курилке, хромая, подошел Дрозд. Несмотря на то, что перегаром от него разило за версту, лицо Вани было довольным.

Клейман ехидно поинтересовался:

— Что, до сих пор колбасит?

— Нет, это я уже похмелился, — бодро ответил Дрозд.

— А почему хромаешь? При посадке ветку с электрическими проводами перепутал?

— Да кусты какие-то растут, где ни попадя.

Ваня вдруг рассмеялся и принялся рассказывать последние новости:

— С утра Царь позвонил одному из своих блатных экипажей и попросил привезти ему на дачу машину дров. Он же там себе баньку отстроил, да и шашлычок очень уважает. Те купили машину, привезли, а он вышел к ним, согнувшись, и заявил, что у него радикулит разыгрался. Га-га-га!

— И что?

— И ничего! До сих пор вдвоем дрова таскают, га-га-га! Шесть кубов. В форме! Гы-гы-гы! С оружием! Бу-га-га!

— А что, нельзя было пару таджиков нанять? Недорого ведь.

— Таджики — люди, им деньги платить надо, га-га-га! А инспекторы — нет. Инспекторы — царские рабы, гы-гы-гы!

Юрик Баркасов покачал головой. Унылая улыбка висела у него на губах. Он спросил:

— Неужели и в полиции такое будет?

Ваня похлопал его по плечу и ответил: