Речи

81. А если следует сказать и о другом, за что надлежало бы мне получить от него нечто из того, что он писал, — а это была пустая болтовня, — я наслышался многого раньше его вступления в должность, многого и во время его управления, что должно было терзать меня,—он с этого на-чал. Это тиранило мой слух, но приходилось выносить и, что всего несноснее, еще и хвалить. Поэтому не приходилось бы ему просить чего либо другого, когда мною сделано нечто, достойное милости его. 82. Но добра мне не оказано никакого ни раньше, ни после, так как и самый процесс, с решением которого я избегал несправедливая наказания, он и не вчинал, и не разбирал, в виду численности и высокого звания моих противников. Права на их стороне не было, но их было много. Численность же страшна шаткой власти, а сильной нет. Вместе с тем ему не было дела до меня, так как он был уверен, что составляет прекрасные речи.

83. Вот каков в отношении ко мне этот хваленый человек. Он сердится, что по случаю отставки его я не пал на землю и не заплакал. Между тем следовало бы, по настоящему, так поступить при вступлении его на должность.

К императору, предложение закона против лиц, вхожих в покои наместников (речь LII-ая)

1. Я выступаю, государь, с целью помочь делу справедливости, в виду того, что длинный ряд лет несчетное число деяний твоих убедили меня в твоем великом о ней попечении. Боюсь сейчас не того, как бы тебе не показалось, будто я докучаю тебе по делу, не заслуживающему серьезного внимания, но как бы ты не нашел, что я поздно докладываю тебе это свое мнение. Ведь если оно и тебе в свою очередь представится полезным, знаю, что ты попеняешь мне, к чему я давно уже не представил его тебе. Но меня все время удерживал некоторый страх, теперь же он не устранен, но остается, однако все же я сладил с ним, сочтя наконец несообразным если не предпочту твое государское дело даже собственной, безопасности; Ведь если я исцелю ту или иную из этих язв, мне достаточно будет того в утешение, хотя бы я чувствительно пострадал.

2. Что» же нуждается в таком врачевании? Два рода войны удручают жизнь людскую. Из них одна происходить в железных доспехах и ведется с внешним врагом, другая заключается в злодеяниях друг против друга у себя дома, при чем людям не совестно того, что они обитают в одном и том же городе и именуют себя согражданами. Далее, у первых в обычае решать распрю путем войск и физической силы, у вторых посредством судов и законов. Легче всякому оберечься от тех врагов, чем этих, которым больше приходится действовать скрытно. 3. Вот почему много мер предупреждения насчет последнего и множество законов древних и новых, вводимых каждым новым царем. Обижаемым убежищем служат донос, жалобы, обличение, наказания. Если лучшим было бы не подвергаться обиде, то вторым является возмездие, чем иной с трудом утопит свою скорбь. Вот эту то помощь, государь, столь превосходную, подобающую и угодную богам, не дают сохранить для нуждающихся в ней некоторые люди. Надлежит их обуздать твоим законом и гневом.