Речи

22. «Но, скажет мой противнику как же быть, если владелец деревни оказывается более слабым, чем то допускают нужды её, и если представляется надобность в личности более сильной? Пусть тогда те, кому то нужно, обращаются к владельцу, а владелец к влиятельному лицу, ты проси владельца, а тот пусть обращается с просьбой к этому лицу. Таким образом и ты получишь помощь, да и владелец не пострадает, благодаря сохранению установленных отношений. Не бывало бы тогда так, чтобы эти сильные люди земледельцев, живущих вдали от городов, проводящих время в обществе своего скота, слушались и им помогали, а на господ их и внимания не обращали, и получить взятку с первых считали в порядке вещей, а со вторых неподобающим, в то время как это одно и то же. Но не все равно, дают ли людям сильным господа в интересах работников, или работники против господ. Одно укрепляет имущество за его владельцами, другое не дает им чувствовать себя спокойными, находясь как бы на зыбкой почве. 23. Кроме того, у немалого числа их есть и сила на то, чтобы помогать другим. Почему же не достаточно для земледельцев, а скорее и для владельцев и их интересов, чтобы стратеги приобретали по корыстолюбию своему собственному? Если бы через посредство владельцев, земледельцам не было бы при этом надежды воспользоваться собственностью своих господ против них. Но им желательно было, чтобы им самим можно было предпринимать против господ своих, первых, потом и против множества других лиц то, о чем я рассказал выше. Вот почему тех, кто владеет силой законной, но невооруженной, они так мало ценят, как будто бы их и не было.

24. «Ничего нет недозволительная, говорит против-ник, в том, чтобы они брали себе еще лишних попечителей». Что это не так, я доказывал там, где говорил о рабе. То же должен я сказать о земледельцах. В самом деле, если даже бог отнял у них всякую силу, лучше жить в такой их слабости и нести бремя судьбы, чем покупать силу и унижать владельцев, так как и жена, конечно, была бы сильнее при двух мужьях, но разве кто одобрить, что одного она имеет в браке, а другого как любовника. А между тем нередко прелюбодей может быть богаче и от него может быть больше пользы женщине, чем от того, кто взял ее за себя по воле Гименея. Но разве мы потерпим её речи, вроде того, что не все равно один и два, высокий и низенький, красивый и безобразный? Так исчезнет закон о браках, которым больше всего крепка жизнь людей.

25. Иной из тех, кто льстить властям, скажет и такое слово, что у военачальников уменьшатся доходы, если заградить путь этому притоку средств. Что ж дурного, если прекратятся нынешние неправые источники дохода? Не о том стоить подумать, получать ли они меньше, а о том, не будет ли это справедливее, чем нынешний порядок и не избавить ли это от дурной славы лиц, стоящих у военной власти. Ведь одинаковая выгода и для притеснителей, и для обиженных последним больше не страдать от неправды, а первым больше не делать её.