Речи бунтовщика

Немыслимо здсь разобрать вс недостатки представительнаго правительства. Для этого надо было бы написать цлые томы. Ограничимся разсмотрніемъ только самыхъ существенныхъ недостатковъ. Одинъ изъ нихъ заслуживаетъ особеннаго вниманія.

Удивительное дло! Представительное правительство имло цлью положить конецъ единоличному правленію; оно должно было передать власть въ руки цлаго класса, а между тмъ мы видимъ, что оно стремится подчиниться одному лицу.

Причина этой аномаліи ясна. Въ наше время правительство вооружено тысячами и тысячами полномочій; ему вручены вс дла страны и данъ бюджетъ въ нсколько милліардовъ. Можетъ-ли безпорядочное парламентское собраніе взять на себя веденіе всхъ этихъ неисчислимыхъ длъ? Пришлось назначить исполнительную власть, — министерство, — которое облечено всми атрибутами королевской власти. Какъ ничтожна, въ самомъ дл, власть Людовика ХІV, дерзнувшаго сказать: — „государство — это я”, — по сравненію съ властью конституціоннаго министерства нашихъ дней!

Палата можетъ, конечно, замнить одно министерство другимъ; но новое будетъ облечено тми же полномочіями и имть т же недостатки, что и старое; если бы палата была послдовательна, оно не просуществовало бы боле недли. Вотъ почему она мирится съ существующимъ министерствомъ, пока страна не высказываетъ своего протеста; тогда она замняетъ его тмъ, которое было у власти два года тому назадъ. Гладстонъ — Биконсфильдъ, Биконсфильдъ — Гладстонъ, это не мняетъ сущности дла; страна управляется однимъ человкомъ.

Но если палата нападетъ на ловкаго министра, который гарантируетъ стран „порядокъ”, т. е эксплоатацію внутри государства и сбытъ на вншнихъ рынкахъ, — тогда она подчиняется всмъ его капризамъ и вооружаетъ его все новыми и новыми полномочіями. Съ какимъ бы презрніемъ онъ ни относился къ конституціи, каково бы ни было его правленіе, палата мирится со всмъ; преслдуя его въ мелочахъ, она даетъ ему полную свободу дйствій во всхъ важныхъ случаяхъ. Примромъ тому служатъ Бисмаркъ для насъ, Питтъ, Гизо и Пальмерстонъ для прошлыхъ поколній.

Это вполн понятно: всякое правительство стремится стать единоличнымъ; таковы его происхожденіе и сущность. Избранъ-ли парламентъ путемъ всеобщей подачи голосовъ или нтъ, будетъ-ли онъ состоять исключительно изъ рабочихъ, — онъ одинаково будетъ стремиться подчиниться одному лицу и передать ему вс заботы о правленіи. Пока мы будемъ поручать ршеніе всхъ вопросовъ экономическихъ, политическихъ, военныхъ, финансовыхъ, промышленныхъ и т. д. небольшой групп, она, подобно отряду солдатъ во время похода, будетъ стремиться найти себ начальника.

Таково положеніе длъ во время затишья. Но, пусть на границ появится непріятель, пусть внутри страны вспыхнетъ гражданская война — и тогда первый попавшійся властолюбецъ, какой-нибудь авантюристъ, захватитъ въ свои руки управленіе государственной машиной. Правительство не посметъ препятствовать ему, напротивъ, оно будетъ парализовать сопротивленіе народа. Оба авантюриста, носящіе имя Бонапарта, не были случайнымъ явленіемъ, они неизбжное послдствіе концентраціи власти. Относительно того, насколько парламенты способны сопротивляться государственнымъ переворотамъ, Франція можетъ намъ разсказать много интереснаго. Разв палата спасла Францію отъ Coop d'Etat Макъ-Магона? Ее спасли противо-парламентскіе комитеты. Намъ опять приведутъ въ примръ Англію. Но пусть она не хвастаетъ, что ея парламентскія постановленія остались неизмнными въ теченіе XIX вка. Она сумла за это время избгнуть классовой борьбы, но все предвщаетъ ея приближеніе и не трудно предсказать, что парламентъ не выйдетъ цлымъ изъ этой борьбы: его гибель неизбжна.

Если мы хотимъ во время будущей революціи открыть двери реакціи, можетъ быть даже монархіи, достаточно передать наши дла представительному правительству. Реакціонная диктатура не заставитъ себя ждать; имя въ своемъ распоряженіи вс орудія власти, она не замедлитъ утвердить свое господство.

Но не способствуетъ-ли представительное правительство, этотъ источникъ столькихъ несчастій, мирному и прогрессивному развитію общества? Содйствуетъ-ли оно децентрализаціи власти, препятствуетъ-ли возникновенію войнъ? Способно-ли оно понять потребности времени и пожертвовать устарлыми институтами, чтобы избгнуть гражданской войны? Обезпечиваетъ-ли оно прогрессъ внутри страны?

Какой горькой ироніей дышатъ эти вопросы! Исторія нашего времени убждаетъ насъ, что представительное правительство не идетъ навстрчу ни одной изъ этихъ потребностей.