Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи (сборник)

Точно так же дело обстоит и с обучением человеческим обязанностям в гражданской жизни, обучением, которое ведь есть не что иное, как дальнейшее воспитание уже взрослых членов народа. Нет сомнения, что государство нуждается в таком обучении, и притом тем более, чем менее оно естественно приобретается из условий самой общественной жизни. И если государство находит, что в религиозных упражнениях и беседах церковной общины или многих церковных общин, которые имеются в его среде, имеет место такое обучение, и что разногласия между этими общинами, если их несколько, не вызывают сколько-нибудь существенного различия в этом отношении, то оно охотно решит обойтись без собственного учреждения для этой цели. Но если государство скажет: «Я хочу воспользоваться вашими поучениями; но чтобы быть уверенным, что моя цель будет вполне осуществлена, я должен все же потребовать от вас, чтобы вы не забыли говорить о том и том, и чтобы вы в определенное время напоминали о том-то из истории, и потому я должен принять меры, чтобы быть осведомленным, действительно ли это выполняется», – то церковь, если она смеет конечно, ответит: «Это невозможно; ведь в таком случае мы должны бы прибегать к поучениям, которые совсем не относятся к нашей области; что же касается упоминания исторических событий, то нам кажется несносным, что, например, в определенные дни мы должны радостно поминать твою победу над другим государством, тогда как то же самое религиозное общество в другом государстве должно в эти дни благоразумно молчать и, напротив, радоваться в иные дни, в которые, быть может, то государство победило тебя, и которые мы должны обходить молчанием; напротив, для нас то и другое имеет одинаковое значение, и мы должны делать одинаковое употребление для наших целей из того, что было почетно и что было позорно для тебя; этим употреблением ты также можешь быть доволен; но для указанной специальной цели прими иные меры, ибо в этом мы не можем тебе помочь». И если государство не внимает этим возражениям, то оно наносит ущерб личной свободе своих подданных в самой святой и неприкосновенной области их жизни.

Что же касается, наконец, третьего вопроса, о котором здесь идет речь, то он собственно уже входит во второй и особо выдвинут здесь лишь потому, что в деле присяги государство совершенно особым образом прибегает к помощи религиозного общества. Но и отсюда возник ущерб для религии. Правда, некоторым мелким обществам, отрицающим клятву, дозволено отказываться от присяги и заменять ее простым обещанием; но большим церквам, которые находятся под особым покровительством государства, приказано проповедывать о святости присяги, и их члены должны приносить присягу установленным образом или терять все преимущества, связанные с ее принесением; а между тем и среди них могут встречаться люди, которые, боясь простого запрещения Христа, колеблются приносить присягу; и среди учителей религии также имеются иные, которые не могут отступить от буквального толкования этих слов Христа и потому считают нечестивым в этом отношении приходить на помощь государству. Ясно, что такое умаление религиозной свободы должно ощущаться чрезвычайно болезненно. Таким образом, эти разъяснения, я надеюсь, оправдывают выраженное в тексте пожелание, чтобы государство пользовалось тем, что ему может быть полезно в церковных учреждениях, лишь в той мере, в какой это совместимо с нестесненной свободой церкви.