Речной бог

Тот же раб разбудил меня еще до рассвета и проводил к берегу моря. В лагуне стоял на якоре превосходный корабль, принадлежавший Тиамату. Кормчий корабля поднял якорь, как только я поднялся на борт.

Еще до полудня мы прошли по проходу через коралловые рифы и бросили якорь перед маленькой рыбацкой деревней, где Тан ожидал меня на пляже.

За время моего отсутствия Тан сумел раздобыть шесть тощих осликов. Матросы с корабля Тиамата перенесли на берег тюки, которые мы привезли из Сафаги, и погрузили на этих жалких животных. Мы с Таном оставили кормчего торгового судна в гавани со строгим приказом дожидаться нашего возвращения, а затем, ведя в поводу цепочку ослов, направились вглубь пустыни, к колодцам Гебель-Нагары.

Люди Крата с трудом переносили жару и нашествие песчаных блох и скучали, а потому приветствовали нас такими громкими криками, как будто мы отсутствовали по меньшей мере год. Тан приказал Крату построить их. Воины внимательно разглядывали, как я распаковываю первый тюк. Их интерес мгновенно сменился изумленным весельем, когда я разложил перед ними наряд девушки-рабыни. Изумление, в свою очередь, сменилось гулом разговоров и споров, так как все последующие тюки содержали еще семьдесят девять роскошных женских нарядов.

Крат и два его помощника помогли мне разложить эти наряды на песке перед каждым из стражников, и Тан отдал приказ:

– Раздеться! Надеть одежду, лежащую перед вами!

В ответ раздались крики возражения и недоверчивые смешки. Воины подчинились, только когда Крат со своими помощниками прошел с наигранно суровым выражением лица вдоль рядов.

В отличие от наших женщин, которые одеваются легко и часто оставляют обнаженными грудь и ноги, женщины Ассирии носят длинные юбки до самой земли и одежду с рукавами, скрывающими их руки до самых запястий. Мужчины из ревности и неверно понятого чувства скромности заставляют женщин прятать лица, когда они выходят из дома. И в этом тоже существует различие между солнечным Египтом и суровыми странами, где вода падает с неба и твердеет белыми камнями на вершинах гор, а ветры студят плоть и кости, как смерть.

Как только воины немного оправились от первого потрясения, вызванного видом товарищей в женской одежде, они тут же приняли правила игры. Очень скоро в лагере весело прыгали восемьдесят девушек-рабынь, пряча лица под покрывалами. Они плясали и бегали в длинных юбках мелкими шажками, щипали друг дружку за ягодицы и строили глазки Тану и его помощникам.

Помощники Тана уже не могли сохранять серьезность. Хотя, возможно, это и вызвано обстоятельствами моей жизни, но мужчины, одетые женщинами, внушают мне смутное отвращение. Мне очень странно видеть, что немногие разделяют мои чувства по этому поводу. Достаточно какому-нибудь негодяю натянуть юбку, и все присутствующие тут же начинают глупо хохотать.

Крат выбрал самых малорослых и стройных воинов флотилии. Теперь, оглядывая их, я был абсолютно уверен, что они смогут обмануть постороннего наблюдателя. Их только надо немного подучить женским повадкам. Среди всеобщего веселья я поздравил себя за находчивость.

На следующее утро наш странный караван прошел через маленькую рыбацкую деревушку и по извилистой дороге спустился к песчаному берегу, где нас ожидало торговое судно. Крат и восемнадцать его помощников составляли охрану каравана. Полное ее отсутствие при таком драгоценном грузе наверняка вызвало бы подозрения. Девяти вооруженных людей в разношерстной одежде, как и полагается наемникам, будет вполне достаточно, хотя они, конечно, не смогут отпугнуть большую шайку сорокопутов.

Во главе каравана шагал Тан, нарядившись богатым купцом из-за Евфрата. Борода его стала густой и длинной за последние несколько месяцев, а я завил ее колечками по обычаю ассирийцев. Многие люди того района Азии, особенно жители высоких гор к северу от Евфрата, имеют тот же цвет кожи, что и Тан, и его внешность точно соответствовала роли, которую я для него выбрал.

Я всюду следовал за ним. Подавив отвращение к женской одежде, надел длинные юбки, покрывала и аляповатые украшения жены ассирийца. Мне совсем не хотелось, чтобы меня узнали по возвращении в Сафагу.

Наше путешествие немного оживила морская болезнь, поразившая большинство «рабынь» и «охранников», привыкших плавать по гладким водам Великой реки. Один раз столько воинов собралось платить дань морским богам по левому борту, что корабль дал заметный крен.

Все мы с большим облегчением высадились в Сафаге, где вызвали всеобщее возбуждение. Ассирийские девушки славятся своей ловкостью в постели, говорят, что некоторые из них способны на такие штуки, что вернут к жизни и тысячелетнюю мумию. Разумеется, каждому, кто смотрел, как мы сходим на берег, казалось, будто под покрывалами прячутся настоящие жемчужины женской красоты. Ловкий азиатский купец не станет везти свои товары так далеко и тратиться на путешествие и охрану, если не рассчитывает получить кругленькую сумму на рынках рабов Египта.