Речные Речи

Он повернул голову вполоборота и дотянулся пальцами до мягкой обложки. Бортовое освещение так и не включили, и фонарь бросал трепещущие блики на стол. Буквы на первой странице были видны плохо, и Рон придвинулся ближе, чтобы прочитать.

Начало показалось ему завлекательным, как и в магазине, и вскоре он уже перелистывал третью страницу. Шарима бесшумно вернулась. Но она не спешила привлечь к себе внимание, наблюдая за тем, как читает муж. Ей не понравилось ни замечание Кати, которую она видела всего второй раз в жизни, ни то, что Рон сделал выбор книги, основываясь на чужом совете. Обычно он сам тщательно выбирал то, что перенести со страниц в свою голову. Лицо его казалось задумчивым и расслабленным. Легкий бриз шевелил рыжие завитки волос. Шарима любила тихонько подходить и аккуратно пальчиками откидывать упавшую на лицо прядь. Но сейчас она этого не стала делать. Странное настроение Рона заставило ее ощутить себя отстраненной и… настороженной. Шариме было неприятно испытывать это.

Почувствовав затянувшееся наблюдение, Рон поднял взгляд. В его голубых глазах читался вопрос. Шарима только дернула плечами и опустилась на стул напротив.

– Тебе очень не понравились гости сегодня, да?

Рон покачал головой.

– Гости понравились. Не понравилось только – что сегодня, – он заложил книгу пальцем, потом передумал и просто отложил ее на стол, смотря на жену. – Ты же знаешь…

– Знаю, – кивнула Шарима, подтягивая колено к груди и устанавливая босую пятку на край стула.

Ее глаза хранили изучающее выражение. Рон тоже не отводя взгляда, слегка улыбнулся уголками губ и глаз, и раскрыл в извиняющемся жесте пустые ладони. Шарима тут же переместилась. И вот она, словно птенец, уже примостилась к нему на колени, будто котенок, который устал от игры и теперь хочет, чтобы его погладили. Рон нежно приобнял ее и зарылся щекой в пушистые черные волосы, не обремененные сейчас прической. Река медленно покачивала лодку. Фонарь потух. А они двое так и продолжали сидеть, безмолвно пребывая вместе.

Глава 3. Перестановка

В каюте было темно – солнце еще не добралось до небольших окошек у самой кромки воды. Телу не хотелось вставать, но разум Шаримы уже пробудился, и теперь в ее голове жужжал рой мыслей. Потянувшись всеми конечностями, гибко и бесшумно, она выскользнула из-под одеяла. Быстро умывшись: чтобы экономить воду и не будить Рона долгим плесканием, Шарима накинула плед и босиком с компьютером под мышкой выползла на палубу. Может, это и выглядело мило со стороны, когда муж и жена сидят рядом за столиком, каждый за своим ноутбуком, временами путая чашки чая, но Шарима не любила работать одновременно с Роном. Хотя могла, если в этом была необходимость. Она забралась с ногами на стул, предварительно протерев его полотенцем от росы, и села за перевод. Шарима бралась за любые – технические и литературные, даже за субтитры к фильмам. Художественные обычно были самые трудозатратные, а денег приносили в разы меньше, чем статьи и переводы для сайтов. Но они всегда были и самыми интересными головоломками для нее. От малейшей смены оттенка выбранного слова мог измениться смысл преподносимой автором идеи, и нужно было очень хорошо знать сферу применения слова в одном и другом языке. Для этого необходимо являться носителем как минимум того языка, на который шел перевод, и обладать хорошей начитанностью в обоих.

Отпив ромашкового чая, Шарима на автомате пошарила рукой по блюдечку, но яблоко, которое она нарезала, уже было съедено. Глянув за крышку ноутбука и удостоверившись в отсутствии спрятавшегося кусочка, она вернулась к работе. Солнце неспешно взошло над рекой и начало припекать гнездо темных волос, забранных для удобства наверх, потом приветливо лизнуло спину в белой рубашке. Плед теперь безвольно свисал по обе стороны стула. Внутри лодки раздались звуки шагов и шумящей воды, и вскоре на палубе появился Рон в майке и шортах и тоже босиком. Он пожелал жене доброго утра и снова скрылся где-то в глубине «Эсмеральды», не желая отвлекать ее от работы.

В эту ночь ему спалось беспокойно. Поставив паровой кофе-фильтр на конфорку, Рон неспешно занялся фруктами и тостами, размышляя о странных снах, которые полностью не мог припомнить. «Не стоило, наверное, читать на ночь эту книгу с ее историями об ассирийских библиотеках, письменах на языке египетских фараонов…» Несмотря на то, что изложение казалось весьма правдоподобным, Рон отнесся к новой книге как к художественной фантазии, не пытаясь воспринимать всерьез. К тому же автор не был ни историком, ни филологом – Рон успел глянуть о нем в интернете. Так, любитель… Конечно, любой уважающий себя писатель должен изучить тему, которой касается в своем произведении, полагал Рон, но все-таки… Все-таки… Что за странные сны это были? Ему вспомнились стены длинного коридора, все заполненные орнаментом клинописного текста. И тогда во сне он мог читать их… Ему так казалось, но он не помнил, что там было написано.