Рэд

Твою мать. Я не могу отвести от него глаз, от парня, разговаривающего с Мавериком. Короткие каштановые волосы и ярко — голубые глаза — вот что привлекает мое внимание. Но именно из-за его облегающей футболки и широких плеч я начинаю нервничать. Видя их бок о бок, я могла бы полностью погрузиться в воображение.

Я не слышу их разговора, но они кажутся достаточно счастливыми в присутствии друг друга. Пожав руки и похлопав по спине, они расходятся в противоположных направлениях от Главного зала. Парень с горячим, глубоким голосом и пронзительными голубыми глазами подходит ближе к тому месту, где я сижу. Я не могу перестать следить за каждым его движением.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, его глаза находят мои. Дыхание сбивается в груди, заставляя меня застыть на месте. Я уверена, что мой рот широко открыт, но, кажется, я не могу его закрыть. Кто-то идет прямо на него, или он на него, я не уверена, но наш напряженный момент нарушен.

Я качаю головой, мои щеки становятся свекольно — красными от смущения. Такое чувство, что горячая сексуальная сцена, которую я только что читала, написана у меня на лице. Его глубокий голос, его глаза и растрепанные волосы Маверика только усиливают звучание слов.

Черт возьми. Теперь я слишком возбуждена, чтобы появляться на публике. Думаю, мне нужно немного побыть с Бобом, моим парнем на батарейках, чтобы облегчить внутреннюю потребность. Я рада, что поела, потому что хороший уровень энергии способствует получению превосходных оргазмов.

Уэст

— Спасибо всем вам, что присоединились ко мне так быстро, — обращается Барбетт Дитрихсон к присутствующим. У всех нейтральные лица, но я не могу быть единственным, кто внутренне съеживается от резкости ее голоса.

Она собрала всех преподавателей в конференц — зале в Главном холле, вероятно, чтобы рассказать нам о каком нибудь дерьме, которым ей не терпится помучить студентов. Я думаю, это ее любимое занятие. Барбетт была такой же стервой, даже когда я учился в Академии Физерстоун в качестве студента.

Мне всего два раза в неделю приходится учить владению оружием мальчиков из Бубнов и Червей, а также всех учеников из Тузов. В остальное время меня вызывают либо выполнять грязную работу Физерстоуна, либо я отправляюсь навестить Луну и Рафа. Теперь Луна здесь, она знает все секреты, которые мы хранили, и я не понимаю, где нахожусь. Я так долго следовал словам мертвеца, обещавшему защитить Луну от вреда, и все же она здесь, прямо на пути боли и разрушений.

Маверик опускается рядом со мной, с его губ срывается вздох, который не остается незамеченным остальными, сидящими вокруг нас.

— Что? — спросил я. Он что-то ворчит всем, кто смотрит в его сторону, и все быстро переводят взгляд обратно на Барбетт.

— Мистер Миллер, как мило с вашей стороны присоединиться к нам, — говорит Барбетт с насмешкой. — Я не задержу вас надолго. Я просто хотела сообщить всем, что задания будут разосланы завтра. Я уверена, это потрясающий сюрприз для наших увлеченных студентов.

Я не могу удержаться от скрежета зубами. Директор сидит такая напыщенная и могущественная, но не каждый ученик здесь хочет быть частью этого мира. Это решение принимается не нами с момента нашего рождения.

— Что-нибудь еще? — Спрашивает Маверик, заставляя Барбетт вздохнуть.

— Нет, мистер Миллер, больше ничего. Завтра мы устроим студентам сюрприз, понятно?

Маверик вскакивает со своего места в ту же секунду, как она замолкает, и выбегает из комнаты, как он обычно делает. Как бы сильно я ни ненавидел Барбетт Дитрихсон, у Маверика, как и у всех нас, нет терпения, и он даже не скрывает этого.

Вежливо кивнув сучке, стоящей передо мной с руками на бедрах, я следую за ним.

— Рик, подожди. Рик! — Я кричу, и он, наконец, замедляется, оказавшись за пределами здания. Взглянув на меня через его плечо, я вижу затравленный взгляд в его глазах.

— Что, Уэст? — Он бормочет, глядя себе под ноги.

— Ты не спишь, — заявляю я, и он качает головой.

— Это не имеет значения, Уэст.

— Если бы ты только…

— Уэст, я ценю твою заботу, но со мной все в порядке.

Я знаю, когда с ним не стоит спорить. Я считаю Маверика другом, настолько, насколько он вообще может им быть. Он всегда отстранен, предлагает только то, что хочет, чтобы вы увидели, скрывает от всех свою боль и внутреннюю борьбу. Но я знаю, через что он прошел. Я не могу себе представить, какое умственное напряжение он испытывает.

Похлопав его по руке, я отступаю: — Хорошо. Увидимся завтра. Ты знаешь, где я нахожусь. — Он благодарно улыбается тому факту, что я не продолжаю давить на него.

Я хочу поговорить с Романом, чтобы убедиться, что с Луной все в порядке. Я знаю, что на самом деле она не хочет говорить со мной в данный момент из-за всех секретов между нами. Но мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.