Если бъ онъ не былъ обрученъ съ Шарлоттой, онъ отказался бы отъ этихъ посщеній. А она ничего не замчала и не понимала, что первая вспышка исчезла. Она все приходила, приходила и приходила. Она была такъ же мила и нжна приходя, какъ и уходя; онъ никогда еще не видлъ подобнаго самообладанія. Но онъ не былъ виноватъ въ томъ, что онъ больше не ликовалъ, когда она входила къ нему.
Обо всемъ этомъ размышляетъ Бондезенъ и чувствуетъ, что ему вс надоли, самъ онъ и весь міръ.
Фредрикъ тоже провелъ его, обманулъ его довріе. Онъ никогда не мечталъ сдлать изъ него убжденнаго радикала, какимъ былъ самъ, для этого у Фредрика было черезчуръ мало силы воли. Но, несмотря на его проповдь, убжденія и стучанье по столу, онъ показалъ, что онъ все тотъ же Илэнъ, — аристократъ и бюрократъ. Вотъ почему Бондезенъ охотно бы бросилъ Илэновъ, завелъ бы новыя знакомства; это вдь ужасно утомительно быть вчнымъ другомъ одной семьи. Все было противно, и ничего нельзя было измнить. Фредрикъ основательно устроился теперь въ «Новостяхъ», и уже по этому одному Бондезенъ долженъ былъ держаться этой дружбы; у него было кое-что задумано, нсколько стихотвореній, нсколько настроеній, и онъ давно ужъ ршилъ дебютировать въ «Новостяхъ», въ этой газет, которая все больше и больше читалась, — чуть не всмъ міромъ.
Только бы все шло удачно! Онъ ршилъ отъ Илэновъ итти прямо домой и попробовать, не можетъ ли онъ теперь написать нсколько стихотвореній; онъ такъ хорошо былъ утромъ настроенъ, когда всталъ, а теперь, кажется, все исчезло. Можетъ быть, было глупо сердиться, но Бондезенъ, все-таки, сердился. Хойбро разозлилъ его своими длинными, важными отвтами на вс его замчанія, а Шарлотта довела его до того, что онъ выдалъ всмъ ихъ тайныя отношенія. Ахъ, если бъ онъ не проболтался и не сказалъ бы ей «ты»! Теперь узелъ затянулся сильне, это длало его несвободнымъ, мшало всмъ его движеніямъ. Онъ не былъ созданъ для того, чтобы быть съ кмъ-нибудь въ очень близкихъ отношеніяхъ, и его обрученіе, состоявшееся какъ-то подъ горячую руку, съ глазу на глазъ, мучило его, вмсто того, чтобы дать ему счастье.
Когда въ комнату вошла фру Илэнъ и заговорила объ угловой комнат, онъ не могъ порадовать ее и сказать, что онъ готовъ сію минуту снять эту комнату.
— Можетъ случиться, — говорила фру Илэнъ, — что Хойбро въ одинъ прекрасный день откажется отъ комнаты.
Она очень неохотно разстанется съ нимъ, онъ такой превосходный квартирантъ, но онъ сдлался такимъ страннымъ за послднее время; а если онъ откажется, — комната останется пустой!
Бондезену нужна была лишь одна минутка, чтобы все это сразу обдумать. Онъ зналъ, что если онъ передетъ въ этотъ домъ, то окончательно будетъ пойманъ. Ихъ отношенія сейчасъ же будутъ обнаружены, а это равняется браку. У него и въ мысляхъ не было обмануть Шарлотту; никто не долженъ подозрвать его въ этомъ низкомъ образ дйствій; они давно уже сговорились между собой, онъ далъ ей слово. Но вотъ какъ разъ въ послднее время онъ почувствовалъ потребность немного подумать и обсудить это дло. Въ худшемъ случа, ему пришлось бы приняться за науку и держать экзамены.
Вотъ почему при всемъ своемъ желаніи онъ ничего другого не могъ отвтить фру Илэнъ, какъ только то, что онъ, къ сожалнію, уже давно снялъ комнату въ Парквег на цлый годъ. Онъ очень жалетъ объ этомъ.
Услыхавъ, между тмъ, что въ сосдней комнат встаетъ Фредрикъ, онъ поднялся и вышелъ. Бондезенъ всмъ былъ недоволенъ въ эту минуту. Это ничего, что фру Илэнъ нашла немного страннымъ, что онъ именно теперь снялъ комнату въ Парквег на цлый годъ.
Шарлотта смотрла на него прежними доврчивыми глазами. Изъ всхъ она была самая счастливая, такъ ее обрадовало, что Бондезенъ сказалъ всмъ, что они съ глазу на глазъ говорили другъ другу «ты».
Она поднялась и догнала Бондезена въ прихожей.
— Благодарю, — сказала она, — благодарю!
Онъ обнялъ ее. И это съ ней-то онъ хотлъ разстаться! Онъ не понималъ, гд было его благоразуміе въ ту минуту. Никогда онъ ей не причинитъ горя, никогда! Онъ просилъ ее простить, что онъ такъ вспылилъ и, прежде чмъ уйти, наклонился къ ея уху, и они сговорились, что вечеромъ будутъ вмст.