Редактор Линге

И министръ опять извинился, что побезпокоилъ господина редактора въ эту позднюю или, врне, ночную пору. Ему казалось, что правительство заставятъ выйти въ отставку на этихъ дняхъ, можетъ быть, даже завтра.

— Въ этомъ, можетъ быть, ваше превосходительство и не ошибается, — сказалъ Линге.

Онъ хотлъ уже нсколько разъ перебить министра, сказать ему, что онъ раньше, чмъ приттй, уже принялъ ршеніе оставить на своемъ мст министра-президента, но старый членъ парламента побдилъ его и принудилъ не противорчить ему. Линге оставилъ его въ поко.

Министръ былъ величественъ въ своемъ кресл; онъ излагалъ глубокія мысли, жестикулировалъ, онъ произносилъ рчь. Со свойственнымъ ему искусствомъ и живостью, онъ развивалъ свои взглноы на положеніе вещей, задавалъ вопросы, предоставлялъ другимъ отвчать и продолжалъ дальше говорить зажигательныя слова. Онъ уважаетъ талантливое противодйствіе Линге, искренность его нападокъ; такія нападки могутъ происходить лишь изъ глубокаго, святого убжденія; он длаютъ ему честь. Теперь онъ хочетъ спросить его, господина редактора, — единственнаго талантливаго человка изъ всей партіи, — онъ хочетъ его спросить, можетъ ли онъ взять на себя отвтственность за то, что они отдаютъ власть консервативному правительству и именно теперь, когда должно быть приведено въ исполненіе все, надъ чмъ такъ долго трудились и онъ самъ, и господинъ редакторъ, и вся лвая? Можетъ ли онъ взять на себя эту отвтственность?

Министръ все время прекрасно сознавалъ, что говорилъ и какіе аргументы приводилъ; онъ зналъ Линге наизусть; ничто не скрылось отъ стараго, хитраго министра. Онъ слдилъ за маневрами Линге по поводу политики уніи, и, можетъ быть, прекрасно зналъ въ этотъ часъ, что Линге вовсе и не возвращался съ совщанія, и что, вообще, послднее время онъ не пользовался безграничнымъ довріемъ лвой. Но его превосходительство отлично зналъ, какъ ловокъ редакторъ, зналъ, что вс восхищалисъ и вмст съ тмъ боялись его; для массъ его имя попрежнему имло значеніе, его газету читали и слдили за ней; провинціальная пресса все еще молилась на его семистрочныя замтки. Его превосходительство прекрасно зналъ, что этотъ человкъ можетъ быть ему полезенъ, да, онъ былъ убжденъ, что если Линге дйствительно захочетъ, его министерство устоитъ, несмотря на вс сегодняшнія тайныя совщанія.

Онъ всталъ и предложилъ Линге сигару.

Редакторъ продолжалъ сидть, отуманенный краснорчіемъ министра. Да, вотъ такимъ онъ его слышалъ въ стортинг, на народныхъ засданіяхъ, много-много лтъ тому назадъ. Боже мой, какъ умлъ этотъ человкъ одушевлять и побуждать къ смлымъ поступкамъ!

И онъ сказалъ прямо, что работа, состоящая въ томъ, чтобы расчищать дорогу для консервативнаго правительства, ему нетріятна. Онъ тоже думалъ о томъ — нельзя ли этого избжать, онъ остановился на возможности министерства его превосходительства!

— Само собою разумется, — перебилъ его поспшно министръ. — Разумется, мы должны вычеркнуть половину нашихъ членовъ и замнить ихъ людьми, желающими и могущими стать на ихъ мсто въ этомъ кризис.

Въ сущности говоря, они были одинаковыхъ мнній.

Они говорили еще цлый часъ, ршали, думали, разбирали подробности и взаимно благодарили другъ друга за каждую хорошую мысль. Но все, что касается газеты, онъ предоставляетъ это редактору, — самъ онъ писать не можетъ; онъ развелъ руками и сказалъ шутя:

— Попасть подъ ваше перо я не хотлъ бы, господинъ редакторъ.

У Линге все время вертлась на язык просьба объ орден, исполненіе которой доставило бы министру удовольствіе; но было бы мелочно, недостаточно серьезно упомянуть объ этой ничтожной просьб въ такой серьезный моментъ; на это еще время будетъ. Прощаясь съ министромъ, онъ не упомянулъ объ орден.

Еще въ дверяхъ его превосходительство, пожимая въ послдній разъ руку Линге, сказалъ:

— Благодарю васъ еще разъ, что вы пришли. Мы оба оказали сегодня услугу Норвегіи.

Линге вышелъ.

На улицахъ было пусто; городъ спалъ. Линге отправился въ редакцію.

Сегодня же, пока подъемъ еще не остылъ, онъ долженъ написать первую статью. То, что онъ напишетъ, приведетъ всхъ въ удивленіе; его статью будутъ читать — и громко, и про себя, будутъ спорить о ней, повторять до безконечности, изучать наизусть; только нужно это дльце хорошо обдлать. Нужно было бы сразу поразить большой побдой.