Редкая отвага

Тропу душили кусты и деревья. Склоны лощины были низкие, а сама она – очень узкая. Я мог бы перебросить камень с одного склона на другой. Здесь оказалось темно и тесно. Неподходящее местечко для встречи с вооружённым преступником.

– Я иду за тобой, Сара, – приговаривал я в такт стуку копыт. – Я иду…

Тут тропа сделала резкий поворот, и я увидел его.

Калеб Фоуни копал землю под деревом, опустившись на колени.

А рядом с ним, привязанная к дереву, стояла моя лошадка. Она навострила уши и посмотрела прямо на меня. Её рыже-пегий окрас выделялся на фоне серой скалы. Моя милая Сара. Моя малышка.

Моё сердце запело, готовое лопнуть от переполнявших его чувств. Мне хотелось спрыгнуть на землю, бросить револьвер и помчаться к Саре, обнять её за шею, зарыться носом ей в гриву и выплакать все свои горькие слёзы.

Только умом я понимал: сначала надо сделать то, чего никто другой за меня не сделает.

Калеб Фоуни заметил меня и вскочил на ноги. Не успел он потянуться к висевшей на поясе кобуре, как я крикнул:

– Стоять! Руки вверх! Попытаетесь достать револьвер – вам конец!

Голос у меня не дрожал, как у мальчишки, и не звучал слабо или пискляво. Нет, он был сильным, как мой жеребец, и твёрдым, как револьвер в моей руке.

Калеб Фоуни застыл. Всего мгновение, один отчаянный удар сердца, он решал, как ему поступить. Я дёрнул поводья, чтобы мой конь остановился, и навёл дуло на человека, которого готов был убить, если потребуется.

Глава 19

Калеб Фоуни медленно поднял руки над головой.

– И не опускайте их, – сказал я и, не сводя с него глаз и прицела, слез с лошади. И шагнул к нему. Он сощурился, а потом разинул рот.

– Да ты всего лишь мальчишка! – воскликнул он, заметно расслабившись.

– Мальчишка с револьвером, – уточнил я. – Спусковому крючку без разницы, сколько лет тому, кто на него нажимает. Если надо будет, я выстрелю! Можете не сомневаться.

Сара громко заржала и натянула верёвку. Она стремилась ко мне и нетерпеливо топтала землю. Я усмирил своё сердце и не отвёл взгляда от человека, которому не мог доверять.

– Ты что, помощник шерифа? Вот кого здесь посылают ловить преступников?

– Я не ловлю преступников. Мне нужна моя лошадь, а она у вас.

Калеб Фоуни покосился на Сару.

– Что, эта кобылка? Так ты здесь из-за неё?

– Да, сэр. По праву она моя, и я её верну. – Я задумался. Мне не хотелось подходить к нему слишком близко. – Отвяжите её и пустите ко мне.

– С чего бы мне отдавать свою лошадь?

Я стиснул зубы.

– Она не ваша. А что до причины, по-моему, этого револьвера, который смотрит вам в грудь, достаточно.

Он облизал губы.

– Откуда у тебя ствол, малец? Чей он?

Мне совсем не нравился его небрежный тон. Он как будто тянул время, выжидая подходящего момента.

Я посмотрел ему прямо в глаза и произнёс жёстким, как молот, голосом:

– Был моего папы, а теперь мой. И я вас застрелю, если потянетесь за своим, сэр.

– Ладно-ладно, – сказал Калеб Фоуни, махнув руками. – Твоя взяла. Только не пойму, зачем тебе эта лошадка, когда ты уже при коне, и неплохом.

– Это моя лошадь, – ответил я. – Мне её подарил папа и научил ездить на ней верхом, когда я ещё и ходить-то толком не умел. Она возила мою маму, когда у неё в животе была моя сестрёнка. И я катал на ней свою сестрёнку, чтобы она не боялась сидеть на лошади. Папа всегда говорил, что мой долг – заботиться о Саре, это я и делаю.

Фоуни лукаво улыбнулся.

– Почему это мальчишка в одиночку гонится за отпетым убийцей? Где твои мама и папа?

– Моего папу раздавила повозка. А до него вместе с моей сестрёнкой от тифа умерла мама. Я один остался. Не считая Сары. Она – вся семья, что у меня есть, сэр. – Я осёкся и отвёл взгляд, а подавив слёзы, тут же повернулся обратно. – Единственное, что от неё осталось.

Улыбка Калеба Фоуни погасла.

– Так ты сирота.

– Нет, сэр.

– Ну, родных-то у тебя нет.

– Есть, сэр. Просто они мертвы, но всё равно мы семья. Так что я не сирота. Я до сих пор сын и брат, и я верну свою лошадку.

Какое-то время тишину разрезал только шум дождя и стук копыт Сары, рвущейся ко мне.

Потом Фоуни заговорил:

– Хорошо, малец. Забирай её. Ты только не стреляй. Сейчас я её отвяжу.

Я уверенной рукой держал револьвер, не сводя его с Фоуни, пока он шёл к моей Саре. Он двигался медленно и осторожно, внимательно следя за каждым моим движением. Я держал палец на крючке, готовый нажать на него в любую секунду.

Калеб Фоуни боком приблизился к Саре, нагнулся и протянул руку к уздечке, привязанной к нижней ветке. Он ловко справился с узлом, и кожаный ремешок соскользнул вниз. Фоуни дёрнул запястьем, и верёвка упала на землю, освободив мою Сару.

Она тряхнула гривой и побежала ко мне.

Я еле сдержался, чтобы не броситься ей навстречу, и отошёл в сторону, чтобы она не оказалась между мной и Фоуни. Его цепкий взгляд следил за мной, моим револьвером, моей лошадью. Я понимал, что он как гремучая змея, которая свернулась клубком и тихо выжидает удачный момент для броска.