Редкий экземпляр

– А не стоило ли закрыть глаза на то, что было? Каждый выживает как умеет. Если это не убийство, а, допустим, кража булки для своего ребенка – неужели этот человек заслуживает строгого наказания?

– Конечно, не думай, что сажали всех подряд, каждый случай разбирался индивидуально.

– Черт, Маратик, вот несешь ты эту пургу и прям встать и зааплодировать охота! – рыкнул с водительского места Руслан.

– Ты о чем?

– О чем я? Да пачками пихали в автозаки как скот и увозили на границу, вот о чем я! Не было ни судов, ни расследований – обычный ментовской беспредел.

– Их забирали уже из изоляторов…

– …Куда тоже попадали все без разбора. Власть наводила порядок и делала это жестко. Я не спорю. Может, так было надо. Но твоя идеалистическая картинка прошлого бесит!

– Эй, ребят, – я решила вступиться, пока их спор не набрал обороты. – Вы проскочили историю о том, как вообще это приграничье образовалось.

– Если хочешь, можешь рассказать свою версию, – в голосе ученого проскользнули обиженные нотки.

– Ну уж нет, вещай, давай. Самому интересно, как ты видишь это дерьмо.

– Хорошо. Кстати, в это время отменили мораторий…

– Капец! Полстраны сожрал вирус, а они их еще и сами убивают, – поразилась полушепотом, но все расслышали. В зеркале заднего вида я перехватила понимающий взгляд лысого.

Помню, в начале моего века проблемы тоже были. И безработица, и не всегда адекватные цены на даже ходовые товары, низкие зарплаты, ужасные дороги, налоги на все подряд… Но до откровенного безумия вроде бы не доходили. Или я была далека от политики?

– Отчаянные времена требуют соответствующих решений, – задумчиво произнес гематолог, рассматривая пейзаж за окном.

Наш внедорожник трясся по колдобинам вдоль небольшой речушки, и я бы тоже с удовольствием насладилась видами, но любопытство было сильнее.

– Ладно, тюрьмы, убийства. Так что там с территориями?

– Все просто. Власти таким образом решили проблему с осужденными: ссылали их подальше от крупных городов. Благо, мелких провинций после пандемии осталось много, люди гибли практически целыми населенными пунктами. Были созданы несколько регионов, куда отправлялись преступники. Все они на границе, разумеется. Мы, кстати, в одном из них находимся, если помнишь. Их оставляли здесь без права возвращения домой, иногда с семьями, но это по желанию.

– Подожди, – я пыталась переварить услышанное. – А дети? Они могут вернуться, когда вырастут?

– Подается прошение, и суд разбирает конкретные случаи.

Прекрасно. То, о чем, уверена, мечтали чиновники моего времени, стало реальностью спустя триста лет! Отгородиться от простых людей, но продолжать управлять ими – не это ли желание властьимущих?

– А твоя квартира, в которой я проснулась второй раз, в Москве находится?

– Да.

– Исчезающие стены, робот-помощник и летающие губки в ванной – это нормально для городского жителя?

– Ничего себе ты темы переводишь, – улыбнулся Марат. – Да, ты еще многого не видела.

– Я догадываюсь. Я просто думаю: здесь все так…обычно даже для меня. Машина вон едет, а не летает. Дома простые с лестницами и ступенями. А там все было совсем иначе. Будто два разных мира! Мегаполисы не делятся своими достижениями с регионами?

– Может, они бы и рады. Но все расположены у границы, а здесь силовое поле стены, помнишь?

– Да-да.

– И еще для них это, думаю, неподъемно дорого.

– А пункты, про которые вы говорил?

– На границе каждого региона стоит контрольно-пропускной пункт. Въехать сюда гораздо проще, чем выбраться.

– А нас пропустят?

– Мы что-нибудь придумаем.

Посидела молча минут пятнадцать, обдумывая новую информацию.

– Здесь бы я смогла жить, – призналась тихо.

– Я так и хотел, девочка моя. Поэтому мы прибыли сюда. Жаль, что так вышло.

– Стоп! Руслан сказал, что этот дом, который разбомбили – ваших родителей. Получается…?

– Да. Только не отец, а дед. Он первый выступил против платной вакцинации. Да, сгенерированный из вашей крови препарат не раздают на каждом углу. Разве что первая партия была бесплатной, но тогда вопрос стоял о выживании. Сейчас же за него нужно заплатить как за весьма дорогое лекарство. Ну, понятное дело, обнищавший народ себе такого позволить не мог. И дед это прекрасно понимал.

– Он занимал какой-то высокий пост?

– Премьер-министр.

– Медведев – ваш дед?!

– Кто? А, нет, конечно. Деда ты знать не можешь, он вступил в должность уже в последние годы пандемии. Тогда чиновники менялись как продавцы в продуктовом, никто не выдерживал, некоторые заболевали.

– Ага, ясно. Боже, а я-то уж подумала! И что было дальше?

– А ничего. Его признали предателем, навесили кучу всего, в том числе, коррупционных преступлений. Но в счет заслуг к высшей мере приговаривать не стали, отправив на границу.

– Он был очень смелым человеком!

– Да, и поэтому умер в шестьдесят по пути в магазин, – огрызнулся Руслан.

– Это был его выбор!

– Да-да, твой мы вчера тоже видели, спасибо, хватило!

После перепалки разговаривать расхотелось, и я тоже уставилась в пыльное окно.

Мы ехали почти до заката, пока Руслан не остановил машину на очередном повороте, уходящем в лес.

– Приехали. Дальше пешком.