Редкий тип мужчины

Счастья не бывает достаточно. Всегда хочется еще. Нежные ласки благодарности за доставленное наслаждение очень скоро стали нетерпеливо-страстными. Казалось, что обоим хочется разом получить то, чего они были лишены долгое время, вознаградить себя этой ночью за все годы ожидания. Алексей так жадно целовал Инну, с таким упоением вдыхал пряный пьянящий аромат ее тела, словно это была их последняя встреча перед долгой разлукой, а не первая после разлуки. А может, так и надо любить каждый раз – как в последний, не оставляя ничего на потом, отдавая все, без остатка, выпивая любовь до дна?

– Не хочу тебя отпускать… – горячо шептал Алексей.

– Не отпускай… – эхом отзывалась Инна. – И я тебя не отпущу.

Ее шелковистые волосы слиплись от пота и лежали тяжелыми прядями, но Алексею казалось, что так еще красивее. Он всегда считал, что красота любимой лучше всего раскрывается в минуты близости, а не когда Инна появлялась перед ним в парадном виде – тщательно уложенная прическа, искусный макияж, украшения, вечернее платье.

– А я знаю, о чем ты хочешь спросить меня… – вдруг сказала Инна. – Ты же хочешь спросить, верно?

– Ты ошибаешься, – Алексей оставил в покое восхитительные розовые соски, которыми невозможно было насладиться досыта, хотелось касаться их губами и языком снова и снова. – Я ни о чем не хочу спрашивать. Я больше ни о чем не хочу спрашивать. Ну, разве что о том, есть ли в холодильнике помидоры.

Яичница с помидорами была его любимым блюдом с детства. Простым в приготовлении, но в то же время самым вкусным на свете.

– Есть, – улыбнулась Инна. – Лиза обожает томатную яичницу. Ест ее каждый день. Она вообще очень на тебя похожа.

– Насколько мне помнится, она была похожа на тебя.

Алексею не хотелось рассказывать о том, что он время от времени наблюдал за дочерью издалека, это могло бы привнести в ночь любви ненужную горечь и прозвучать чем-то вроде упрека, поэтому он вставил в фразу слова «насколько мне помнится».

– Внешность моя, а характер твой. А ведь главное в человеке не внешность, а характер.

На лицо Инны легла тень. Алексей понял, что она думает о сестре – наглядней и ближе примера не было. Надо было срочно спасать положение единственно возможным способом. Алексей дразняще потеребил языком соски Инны, а потом начал вести дорожку из поцелуев по ее животу, спускаясь все ниже и ниже. Не прерывая своего занятия, украдкой взглянул на лицо Инны и порадовался тому, что тень исчезла. Лицо выражало блаженство, одно лишь блаженство и ничего, кроме блаженства.

– М-м-м! – простонала Инна, запуская правую руку в волосы Алексея и ласково их теребя. – Какой же ты нежный…

Алексей вдруг испугался того, что все происходящее может оказаться сном. Ему иногда снились такие «долгие», растянутые во времени сны – одна картина за другой. В последнем сне он видел свадьбу Лизы, которая выходила замуж за приятного молодого человека, как две капли воды похожего на Евгения Миронова, любимого актера Алексея. Только звали жениха как-то иначе, как именно, Алексей забыл. Когда проснулся утром, было такое впечатление, словно он отсидел всю свадьбу – от и до. Начиная со знакомства с кучей новых родственников (все они почему-то были на одно лицо) и заканчивая последним танцем молодых. В память врезалось многое – фасон Лизиного платья, пышные цветистые тосты одного из гостей (или то был тамада?), блюда, украшение зала… Но все же это был сон.

Алексей поспешно ущипнул себя за ногу, да так сильно, что вздрогнул. Инна отдернула руку, не иначе как подумала, что случайно дернула Алексея за волосы.

– Этот чудный сон совсем не сон, – прошептал Алексей в аккуратный Иннин пупок.

– Что ты там колдуешь? – поинтересовалась Инна, приподнимаясь на локтях. – Привораживаешь меня?

– Привораживаю. Чтобы ты всегда была рядом.

– Скованные одной цепью…

– Связанные одной нитью…