Redrum 2016

После завтрака мы решили сходить на пляж — вряд ли Святой Покровитель нападет на нас в толпе. К тому же, морская вода — сама по себе лекарство. Плывешь — размеренно, гребок за гребком, закрыв глаза — и, неожиданно оглянувшись, понимаешь, что, мерно качаясь на волнах, заплыл гораздо дальше, чем думал. В этот момент самое главное — не удариться в панику, а все так же размеренно плыть, но теперь — обратно. И, когда ты доплывешь и вылезешь на теплый песок, облегчение и усталость заставят все заботы отступить. К обеду мы вернулись, перекусили чем-то, купленным по дороге, и решили поспать: местные всегда так поступали, укрывшись за ставнями и шторами от зноя. Мы нашли эту привычку разумной.

Но из прохладной дремоты нас вырвал истошный крик.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ей зашили рот — видимо, чтобы она не кричала от боли. Оглушили и… Странно, что нитка выдержала, не дала ей заорать во все горло, когда она очнулась.

Убийца взял ее — ту девушку, которая говорила, что умеет постоять за себя — и насадил на кол.

На тот высокий деревянный кол у дверей гостиницы. Святой Покровитель, насадив девушку так, чтобы острие вышло далеко из горла, с мрачной иронией прибил сверху табличку, торчавшую на этом столбе и прежде. «Сдается внаем» — гласила надпись.

Конечно, теперь табличка казалась шуткой, но смеяться никого не тянуло. Ее парень, тот, что оплатил услуги и притащил девушку в этот проклятый город, блевал в кустах неподалеку. Это он и кричал — когда проснулся от полуденной дремы один и выглянул в окно.

Вокруг потихоньку собирались зеваки из соседних гостиниц, стражники, горожане, а я стоял и смотрел, как тело снимают со столбика, стараясь не дать ему развалиться на части, и думал о том, что она чувствовала, умирая. В какой момент ее дикая боль ушла? Когда кол входил в ее чрево, а тело осело под собственной тяжестью? Или позже, когда кол прошел дальше и раздирал уже внутренности, прорываясь наверх, ко рту? Я надеялся, что она умерла быстро, оставив палачу насладиться лишь зрелищем поруганного тела, но не муками обитавшей в нем души.

Следствия не будет, так как всем понятно, что произошло — приехав сюда в это время, девушка сама отказалась от защиты закона. Святой Покровитель мог убить ее безнаказанно — и именно это он и сделал. С холодной уверенностью я осознавал, что с нами он может сделать то же самое. Каприз жены заманил нас обоих в ловушку.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мы сидели в кухне — слишком обессиленные, чтобы попытаться уйти к себе, слишком потрясенные, чтобы понимать хоть что-то. И тут в кухню ввалился тот самый парень…

Наверное, будет не правильно назвать его вдовцом? Он явился не один, а с девушкой. Но — какой?!

Подобных мы видели возле рынка — издалека, у куч отбросов, где они рылись. Нечесаные волосы, бледная, нездорового цвета кожа и одежда, состоявшая из слоев непонятно каких одеяний, чудом еще державшихся вместе.

— В моей комнате кровать освободилась, — заявил парень, раскачиваясь на пороге, — вот она и будет там спать. — Мы вступили в брак, понимаешь? Теперь я такой же горожанин, как и все, и ваш проклятый Святой не может меня и пальцем тронуть. А? Хорошо?

— Нет, никогда хорошо не будет, — сказала хозяйка. — Я не сдаю комнаты горожанам и уж тем более — не портовому отрепью вроде нее. Так что выметайтесь оба, живо!

— Да ладно, бабушка, — улыбнулся пьяный, — Ну, что ты злишься? Это вредно. Я же тебе плачу — чего возмущаться?

— Северяне, — сказала старуха, точно сплюнула. — Вы все привыкли мерить деньгами — особенно приезжая сюда отдыхать.

И хозяйка затрезвонила в колокольчик, который всегда держала под рукой. Ее сын, угрюмый здоровяк, выполз откуда-то из подсобки — видимо, он там спал. Спросонья он был еще неприветливее — пьяный парень даже будто протрезвел от одного его взгляда, а счастливая новобрачная немедленно куда-то испарилась. Вслед за ней смылся и новоиспеченный горожанин — тихо, бочком и кланяясь, бурча что-то себе под нос.

Старушка уже не казалась мне милой. Когда она следила, как пьянчуга покидает ее кухню — у нее аж пальцы побелели. Ее трясло. Лишь когда он выбрался на улицу, ее немного отпустило — она кивнула сыну, и он устроился рядом помогать ей с готовкой.

— Если бы вы только знали… Сынок, расскажи им. Расскажи им историю о Святом Покровителе.

— Мы знаем, госпожа, — отозвался я, — мы знаем, что он был великим воином, который остановил вторжение.

— Мы даже понимаем, — тихонько продолжила моя жена, — что те, кто грабил ваш город — это наши предки.

— Да, — наш бирюк-трактирщик вместо привычной грубости внезапно заговорил просто, с мягкой печалью в голосе. — Это были северяне. Но насчет остального — то, что вы знаете — не совсем верно. Я расскажу вам, как все было.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Здесь, на море, мы, может, и не на границе живем — но уж точно на перекрестке. Сюда приходят разные люди… И те, кто вел себя странно и не мог ужиться там, у вас. В нашем городе они находили приют, строили дома, заводили семьи… А потом, вслед за ними, пришли Инквизиторы.