Redrum 2016

Дурные Сны могли обозначать только одно — Яма снова звала нас и требовала жертвы. И в этот раз, по установленным правилам, жертву выбирал Димон.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сначала я почувствовал, как вибрируют под ногами рельсы, и только потом услышал позади протяжный гудок. Состав шел со стороны вокзала. Зеленый здоровенный электровоз с облупившейся красной звездой на тупом рыле тащил за собой две дюжины груженых лесом вагонов.

Сойдя по насыпи на безопасное расстояние, мы смотрели, как он проносится мимо. Обдав нас горячими запахами мазута и свежеструганного дерева, состав промчался и скрылся за поворотом, на прощание еще раз разорвав воздух гудком.

Проводив его взглядом, мы снова выбрались на пути.

Пашка, вяло перебирая ногами, что-то бормотал себе под нос. Нескладный, какой-то квадратный, измученный жарой и дорогой, он выглядел смешно и жалко.

Отчего Димон выбрал Пашку, мне было не известно. Пашка хоть и мог своим нытьем довести кого угодно, в общем, был парень неплохой. Он жил в соседнем доме, иногда мы пересекались. И пусть мы не были близкими друзьями, но, в целом, Пашка мне нравился.

Однако таково было право выбирающего жертву. И спорить с ним я не мог.

Чуть сбавив шаг, Пашка поравнялся со мной и вполголоса, чтобы не услышал Димон, спросил:

— Сань, ну ты хоть скажи: куда мы идем? И долго ли еще? А то я уже задрался. Все какие-то рельсы да шпалы. Сколько можно?

Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы. Прямо как в детском стишке, невпопад подумал я. Но вслух сказал не это.

— Увидишь, — я попытался ответить так же сухо, как Димон, но у меня не получилось. Я словно за что-то извинялся.

Пашка надулся:

— Заладили: увидишь, увидишь… Че увидишь-то? — насупившись, он замолчал, однако потом все-таки спросил: — Далеко хоть еще?

— Нет, — сказал я. — Скоро дойдем.

Это была правда. Идти оставалось немного. Пашка вновь обогнал меня, и мы выстроились в прежнем порядке.

Опустив руку в карман джинсовых шорт, я нащупал ребристую рукоять выкидного ножа. Его лезвие было отточено до остроты медицинского скальпеля, так что при верном ударе боли не должно быть. Это то немногое, что мы могли сделать для своих жертв — обеспечить скорую и безболезненную смерть.

Правда, это сейчас. А в первый раз все вышло очень грязно и страшно…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Первым был Витька Дерябин. В тот раз, три года назад, всё произошло случайно. Шел второй месяц летних каникул. Во дворе никого — все разъехались по дачам. И мы с Димоном от скуки скитались по самым дальним закоулкам района в поисках хоть какого-нибудь развлечения.

Именно так мы и оказались возле Ямы. А там встретили Витьку.

В нашем районе Витька был личностью известной. В школе числился заядлым двоечником и второгодником. И на деле был отмороженным малолетним засранцем, не по возрасту физически развитым и готовым ввязаться в драку по самому пустяковому поводу. Родители Витьки пили. Дома он практически не ночевал, вместо этого предпочитая подворовывать по магазинам и путешествовать по незапертым подвалам, откуда его, надышавшегося ядовитых испарений клея или краски, то и дело доставала милиция.

Вот и в тот день, когда он попался нам возле Ямы, в глазах Витьки еще отражались радужные целлофановые сны.

— Стоять, суки, — сказал он, неожиданно появившись из-за останков полуразвалившегося сарая и преградив нам дорогу. — Кто такие?

Понимая, что на этот вопрос не существует правильного ответа, мы с Димоном лишь молча переглянулись.

Однако наше молчание, похоже, только больше его разозлило.

— Что, суки, давно люлей не получали? А ну, падла носатая, сюда иди!

«Носатай падлой» оказался я. И, не дожидаясь пока я исполню его приказ, Витька сам решительно двинулся в мою сторону. Честно говоря, не знаю, как Димон, но лично я порядочно струхнул — выглядел Витька абсолютно невменяемым.

Дальше же все произошло очень быстро.

Витька бросился на меня и повалил на землю. Я пытался отбиваться, но тягаться с ним было не просто. Кроме того, что он был больше и сильнее, пары клея, кажется, пробудили в нем какие-то животные инстинкты, прибавив силы и ярости. Сев на меня верхом, он принялся без разбора наносить удары. Его кулаки раз за разом врезались мне в грудь и лицо. Каждый удар вспыхивал в мозгу алым цветком боли, и я уже чувствовал, как что-то внутри меня готово лопнуть, когда внезапно Витька крякнул — воздух в одном шумном выдохе вырвался из его легких — и всей тушей тяжело навалился на меня, погребя под своим весом. Не понимая, что произошло, я толкнул тело в сторону и, вскочив на ноги, увидел Димона. В руках он держал кирпич. С угла кирпича капала кровь.

О том, что было дальше, я не люблю вспоминать. Все происходило словно в сплошном кровавом тумане. Нами будто бы овладело первобытное безумие. Непонятная, нечеловеческая ярость. И, пока не кончились силы, мы продолжали бить мертвое, обмякшее тело. Снова и снова.

А потом, когда туман развеялся… Стало по-настоящему страшно.

Спрятать тело в коллекторе предложил Димон.