Референт

В семь часов она уже подходила к Линейному проезду, опять же проехав в общественном транспорте зайцем. Все здесь было по-старому: два детских садика — один за другим, высокие тополя, нагромождения «ракушек» и площадки со ржавыми, скрипучими качелями. Обычный тихий московский двор. Идиллия! Однако теперь все казалось Анне подозрительным, внушающим тревогу. Светловолосый парень со свертком под мышкой, спускавшийся в подвальчик коммерческого магазина и посмотревший на нее как-то странно. Темно-синий джип с водителем, спящим на переднем сиденье, прямо возле Ларискиного дома.

Но тем не менее она собралась с духом и быстро нырнула в подъезд, тут же зацепившись подолом о детскую коляску. Нервно рванула платье, выдрала большой клок.

Вихрем взлетела на второй этаж. Надавила на кнопку звонка.

Игрунов, к счастью, был дома. Послышались тяжелые шаркающие шаги.

— Кто? — поинтересовался он осторожно.

— Алексей, откройте! — попросила она. — Это Анна — подруга Ларисы. Мне нужна ваша помощь. То есть не мне — Ларисе.

Игрунов за дверью помолчал, похоже не собираясь открывать. Потом очень быстро и очень невнятно пробормотал:

— Больше всего вы поможете и ей, и себе, если прямо сейчас уйдете — сию секунду!

— Что это значит? Откройте мне, пожалуйста! Не съем же я вас, в самом деле!

— Не могу.

— Что значит — не можете? Лариса в опасности. Можете вы это понять?!

— Да что ж ты так кричишь-то? — досадливо взмолился тот, переходя на «ты».

Тут же в замке заворочался ключ, и Алексей буквально втащил Анну в квартиру.

Выглядел Игрунов отвратительно. Трехдневная неопрятная щетина, обрюзгшее лицо, грязная серая майка. К тому же он был слегка пьян.

— И чего ты сюда приперлась? — На лице его читалась обида на несправедливую судьбу и едва ли не страдание. — Чего? Ну что мне теперь с тобой делать?

— Со мной как раз все в порядке. Я сейчас уйду.

— Ага! Уйдешь ты, как же! Губищу-то раскатала! — Он метнулся к кухонному окну. Тут же прижался спиной к стене и смачно сплюнул прямо на пол, себе под ноги. — Повезло тебе, вот что я скажу, просто повезло. Один за пивом погнал, а другой в машине уснул или просто не заметил тебя.

— Кто? — Анна испуганно скомкала платье у горла.

— Кто-кто? Конь в пальто! Не понимаешь, да? Вот на фиг мне все это? На фиг, спрашивается?! Да ты к окну-то не лезь, дура!

— Можете толком объяснить, что происходит?

— Мне, блин, толком не объясняли. — Игрунов склонился в шутовском поклоне: майка отстала от его тела, обнажив волосатую потную грудь. — Мне просто пообещали, что если ты будешь меня искать, а я об этом не доложусь, то мне башку тут же продырявят. «Искать»! Понимаешь, просто «искать». А ты приперлась. Здрась-те! Ну чем ты думала, а? Ты что, не знаешь, что на тебя охоту устроят? Не понимаешь, что меня подставила? Сначала Лариска из-за тебя вляпалась. Теперь вот я. Да я вот в форточку высунусь и закричу ребятишкам из джипа, чтобы заходили и брали тебя «тепленькую»!

Игрунов еще что-то кричал, зачем-то дергая майку за несвежие лямки и противно кривя рот, но Анна уже ничего не слышала.

— Я понимаю, — глухо проговорила она, прорываясь сквозь его яростный полушепот-полукрик. — Давай зови. Мне теперь все равно. Только… А впрочем, все.

— Ох, какие мы благородные! — Алексей не унимался. — Такие благородные и аристократичные, что просто жуть! Нам все равно: вешайте нас, казните нас. Все кругом сволочи, но мы, видите ли, вас прощаем! Так, да?

Анне уже действительно было все равно. Она только равнодушно и устало кивала, соглашаясь с каждой его фразой.

— Шуруй из квартиры! Шуруй быстро! Только не вниз, а на крышу — там люк открыт. И в пятом подъезде, говорят, сроду не закрывается. Мотай, тебе говорят. Чего встала? Или ты ждешь, пока снова в квартиру «братки» завалятся? Здесь поднимешься, в пятом подъезде спустишься. Авось не заметят. Они же не засекли, как ты вошла.

— Спасибо, — только и смогла прошептать Анна холодными, непослушными губами. — Спасибо большое.

— Да ладно, «спасибо». Много с твоего «спасибо» толку? Туфли брось где-нибудь на чердаке, а здесь вон, под тумбочкой, Ларискины кроссовки возьми. С крыши еще свалишься.

Игрунов взял со стола пачку «Честерфилда». Закурил, больше не глядя на Анну, будто ее и не существовало.

На чердак она взобралась по ржавой, шатающейся и гудящей лестнице, плохо закрепленной наверху. Закидала обломками кирпичей ненужные туфли. Взглянула на сумрачное небо в просвете люка. Упершись ногами в пыльную, с осыпающейся штукатуркой стену, выбралась наверх.

Перебираясь по крыше от антенны к антенне. Анна так и не решилась взглянуть вниз. Но каждым нервом, каждой клеточкой чувствовала, что там, возле подъезда, стоит темно-синий джип. А в джипе ребята, которым она для дипломатических игр больше не нужна.

Теперь у Анны оставался только один адрес. Адрес той милой, смешливой девушки Ксении, у которой они прятались когда-то, спасаясь от преследований Осокина, искавшего Анну для должности референта.

Как смеялись они потом над своими страхами! Как блаженно улыбалась Лариска, подставляя свое лицо нежным и умелым рукам массажистки. Еще бы!