Рефлекс

Дэви почувствовал, что краснеет.

– Здесь всех прооперировали? Всех, кто контактирует с Симонсом?

Конли вздрогнул, как конь от укуса слепня, уставился на противоположную стену и проговорил:

– Я проследил, как твоя масса перемещается из круга в круг. Еще при каждом прыжке сигнатура твоих гравитационных волн подскакивала со ста тридцати до двухсот миллисекунд. Получается, ты одновременно находился в двух кругах, что, конечно же, невозможно.

– Наверняка прооперированы все, кто знает Симонса. Все его ближайшее окружение.

– Таким образом, подтверждается моя первоначальная гипотеза. – Конли высыпал в кофе пакетик сахарозаменителя. – Ты не исчезаешь и не появляешься. Ты открываешь дверь, создаешь окно меж двумя пространственно-временны́ми локациями. Окно держится, и я получаю данные об удвоении массы.

Дэви налил себе кофе:

– Кажется, я понимаю, о чем вы.

– Неужели? – Конли мешал кофе, но тут замер с ложечкой в руке.

– Угу. Например, сейчас кажется, что мы в одной комнате, а по разговору получается, что мы в миллионах миль друг от друга.

– Ты только представь! Представь, что это значит! Представь, что ты откроешь дверь и не закроешь? Как минимум это означает неограниченную энергию. Ты мог бы прекращать засухи, направляя паводковые воды в русла пересохших рек. Если использовать гидрогенератор, у тебя будет энергия. Черт, да если создать проем между водохранилищами на разных высотах, у тебя будет неисчерпаемый источник энергии.

– Вечный двигатель? – с сомнением уточнил Дэви. – Откуда возьмется эта энергия?

Теперь покраснел Конли:

– А откуда берется энергия для твоих прыжков?

– Ах, это… – Дэви пожал плечами. – Всякий раз, когда я прыгаю, каждый горячий напиток на планете теряет одну милликалорию тепла.

Конли глянул на свой кофе и лишь потом улыбнулся:

– А это мысль. Нужно измерить нетто-энергию в местах твоего старта и финиша.

– Угу. Представьте уровень глобального потепления без моих прыжков!

– Значит, ты не в курсе, откуда берется энергия для твоих прыжков? – со вздохом спросил Конли.

– Значит, вы не в курсе, у кого из слуг имплантаты в груди?

Конли замолчал и принялся за завтрак. Дэви зло посмотрел на него и принес с сервировочного столика еду для себя.

– Если можно, я хотел бы пойти на пляж, – сказал Дэви, покончив с едой. – Пожалуйста, активируйте пляжные ключи.

Конли глянул куда-то в потолок.

– Готово, – ответили из встроенного в стенку динамика.

Дэви содрогнулся. Он подозревал постоянную слежку, но тому, что подозрения подтвердились, не обрадовался.

Конли кивнул ему:

– Жди свистка: чуть позже он хочет с тобой поговорить.

– Он? Ваш хозяин? Симонс?

– Он летит сюда. – Конли отвел взгляд. – Когда приземлится, тебя посадят в клетку.

– Ясно, Ренфилд.

Конли недоуменно взглянул на него и вскинул брови.

– Вам, ребята, нужно больше читать. Прогуглите «Р-е-н-ф-и-л-д». Чтобы сузить зону поиска, используйте дополнительное поисковое слово «Стокер», – посоветовал Дэви и прыгнул на пляж.

Как можно не знать, кто такой Ренфилд?!

Сильный ветер дул с востока, параллельно пляжу, в мелкие брызги разбивая длинные, накатывающие на берег волны. Дэви сел на согретый солнцем пятачок с подветренной стороны скалы, укрывшись от колючего, переносимого ветром песка.

Начался отлив. Дэви смотрел на гладь влажного песка и думал, не стоит ли вытоптать послание для спутников-шпионов: «Дэви здесь» – буквами высотой двадцать футов. Послание увидят, но, даже если тюремщики позволят его вытоптать, где гарантия, что служащий спутниковой разведки сообщит о нем тому, кто в курсе дела?

Вспомнились слова Конли об открытой двери. Дэви представил, как опускает руку в полную ванну в стиллуотерской квартире и одновременно, оставив дверь между локациями открытой, опускает ту же руку в керамический бак. Вода потечет из ванны в бак. Это лучше, чем таскать ведра.

Раздался свист, и Дэви машинально прыгнул в клетку. Конли уже ждал с навесным замком в руках.

– Боюсь, придется надеть кандалы. Мистер Симонс уже совсем близко.

Дэви надел кандалы себе на лодыжку, позволил Конли убедиться в плотности прилегания, защелкнуть замок и проверить, что он впрямь закрылся.

Этим Конли не ограничился – прощупал цепь до напольного фиксатора, проверив каждое звено.

– Порядок! – объявил он в зеркало.

Через полчаса в комнату вошла Гиацинта, перепроверила цепь, замок и лишь потом открыла дверь и придержала ее перед Лоренсом Симонсом. Тот появился с папкой в руках. Симонс сел в зоне, недосягаемой для Дэви, а Гиацинта встала у двери. Она молчала и не смотрела на Дэви.

– Доброе утро, мистер Райс. Доброе утро, доктор Конли.

Дэви вгляделся Симонсу в лицо. Тот улыбался, но Дэви чувствовал: эта вежливость вроде маски, вроде малопонятного иностранного языка. Он знает, когда употреблять определенные выражения, но не понимает зачем.

– Доктор Конли, пока вы можете быть свободны, – объявил Симонс.

Конли явно удивился, но проговорил:

– Да, конечно. Я буду у себя в кабинете.

Ушел он быстро и, как показалось Дэви, с радостью. Симонс тут же повернулся к Гиацинте:

– А ты, дорогая моя, может, проконтролируешь второй объект?

Гиацинта кивнула и вышла.