Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги

В п. 2 Постановления из традиционного правила о том, что обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве стороны (т. е. третьих лиц), делается неожиданный вывод, согласно которому стороны обязательства не могут выдвигать в отношении третьих лиц возражения, основанные на обязательстве между собой, равно как и третьи лица не могут выдвигать возражения, вытекающие из обязательства, в котором они не участвуют.

Непонятно, на каком основании предусмотренная ГК РФ (ст. 308) невозможность создания обязательством обязанностей не участвующих в нем третьих лиц приравнивается к невозможности представлять возражения, основанные на этом обязательстве, в отношениях, складывающихся между сторонами этого обязательства и третьими лицами. Ведь, к примеру, залогодержатель, арендатор или доверительный управляющий, защищая свое законное владение соответствующим имуществом от нарушений со стороны третьих лиц (ст. 305 ГК РФ), прежде всего должны доказать свой титул законного владельца, а это можно сделать, лишь ссылаясь на обязательства, вытекающие из договора залога, аренды или доверительного управления.

Раздел II Некоторые важные новеллы Гражданского кодекса РФ

Глава 3. Принципы гражданского законодательства и предмет гражданско-правового регулирования

Статья 1 действующего ГК РФ об основных началах гражданского законодательства дополнена правилом о том, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (п. 3). Таким образом, принцип добросовестности введен в ранг принципов гражданского законодательства и должен служить ориентиром поведения всех участников имущественного оборота.

Развитию данного принципа и обеспечению его действия в реальном гражданско-правовом обороте призвано служить и другое новое законоположение о том, что «никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения» (п. 4 ст. 1).

В первых же комментариях отмеченных новелл ГК РФ подчеркивается неразрывная связь принципа добросовестности и законоположения о недопустимости извлечения преимуществ из незаконного или недобросовестного поведения с действием другого принципа гражданского законодательства – принципа диспозитивности гражданско-правового регулирования, который выражен в той же ст. 1 (п. 2) известной формулой: граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе; они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора[48].

Нельзя, однако, не заметить, что понятие «добросовестность» является оценочной гражданско-правовой категорией. Вывод о добросовестности или недобросовестности участников имущественного оборота должен делать судья, рассматривающий спор между ними. Следовательно, введение в число принципов гражданского законодательства принципа добросовестности участников имущественного оборота неминуемо влечет за собой расширение сферы судейского усмотрения. Не секрет, что данное обстоятельство (расширение сферы судейского усмотрения) ранее весьма критически оценивалось в юридической литературе.

Так, еще в начале XX в. известный российский правовед И.А. Покровский отмечал, что «право на определенность правовых норм есть одно из самых неотъемлемых прав человеческой личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком «праве» не может быть речи». В связи с этим он полагал, что расширение сферы судейского усмотрения («судейского правотворения») «заключает в себе органическую и неустранимую опасность судейского произвола… и очевидно, идет вразрез с интересами развивающейся человеческой личности»[49].

Разделяя опасения И.А. Покровского относительно возможности перерастания свободного судейского усмотрения в судейский произвол, все же должен отметить, что проблема может быть решена путем формирования единообразной судебной практики, связанной с применением принципа добросовестности к различным гражданским правоотношениям.

Кстати сказать, уже сегодня можно обнаружить некоторые успешные попытки судебного толкования отдельных правовых норм, в соответствии с которыми определенные юридические последствия наступают в зависимости от добросовестности (или недобросовестности) поведения участников гражданского оборота.