Реформатор

При этом недовольно и в то же время виновато дернул уголком губ. Мало того что Михаил выказал свое недовольство. Так и сам он понимает всю неприемлемость подобного маневра. А ведь это только одно построение. А по задумке их должно было быть несколько. Прямая линия, выгнутая дуга, вогнутая дуга, Е-образное, П-образное, каре, клин. Плюс несколько вариантов походного марша.

— Ну, ты все понял, полковник? — глянув на Боброва, произнес Михаил.

— Так точно, воевода, — виноватым тоном ответил тот.

— Тренируйтесь. И пока не научитесь из походной колонны нормально выстраиваться кругом, никаких других построений.

— Слушаюсь. Трубач, труби отбой и построение в походную колонну. Вестовой, передай командирам сотен, выдвигаемся по направлению заставы Рудной.

— Слушаюсь.

Бобров недовольно сплюнул и направил своего коня в сторону засуетившихся подчиненных. Едва прозвучала труба, как прекратившееся было движение возобновилось с новой силой. И как бы еще и с большим бардаком.

— Твою мать вперехлест, через колено, — не сумел сдержать свое недовольство Михаил.

— Ничего. Еще научатся, никуда не денутся, — хмыкнув, заметил находившийся рядом Борис.

Поле брани не его епархия. А потому он стоял в сторонке и помалкивал. Забыл уж, когда сходился с врагом в боевых порядках. Все больше исподволь, исподтишка. Да и то зачастую не своими руками. Если только на тренировочной площадке. Ну что тут сказать, каждый должен заниматься своим делом. И со своими обязанностями Кудинов справлялся.

— Если долго мучиться, что-нибудь получится. М-да. Ладно. Хоть ты меня порадуй, — обратился Михаил к Борису.

— Шарукан бросил клич, и собирается под его руку множество воинов. Но скоро нападения ждать не приходится. Зима была суровой. Им нужно позаботиться о скотине. Перегнать стада на свежие пастбища. Я уверен, что месяц у нас есть.

— Месяц это хорошо. Боря, а как ты думаешь, если до великого хана дойдут слухи, что я собираюсь выступать, чтобы наказать его за прошлогодний набег, он пойдет в набег на Кучуккана?

— Если будет уверен в том, что нам известны места стоянок его куреней, то вряд ли он оставит их с минимальной защитой. Разбить нас, а там уже добраться до печенегов. Их взять проще. Пограничный оставить напоследок.

— Как считаешь, если половцы приметят вблизи стойбищ твоих волчат, это будет достаточным аргументом, что мы знаем, где они располагаются?

— Конечно.

— А если они еще будут знать, как именно мы собираемся выдвигаться, так, наверное, еще навстречу пойдут?

— Это как пить дать. Но зачем нам это?

— Не хочу, чтобы мы потеряли друг друга в степи.

— Ну, мы-то их точно не потеряем, — намекая на свои разъезды и воздушную разведку, заверил Кудинов.

— Противник уже не так опасен, когда уверен в том, что знает о тебе все и может застать врасплох, а на деле это не так.

— Я все понял, Михаил Федорович. Сделаем в лучшем виде.

— А что там с Олегом?

— Все готово. Ожидаем только команды.

— Это хорошо. Но пока не спешите. Нужно дождаться ответа от Ирины.

Медлительность местных почтовых отправлений поначалу его попросту бесила. Месяцами ожидать ответного послания. Да застрелиться проще. Из станкового арбалета. В висок. Затеяв переписку с сестрой Комнина, Михаил решил выделить под это дело целый десяток бойцов особой сотни. Парни превратились в простых курьеров, катающихся с корреспонденцией между Царьградом и Пограничным.

Но даже эта мера могла сократить время всего лишь до месяца. Десять дней пути в один конец. Да плюс не меньше недели, а то и больше, в самом Царьграде. Вот не принято тут сразу отвечать на послания. Нужно несколько раз перечитать, хорошенько обдумать. И только потом браться за перо.

По идее курьерский десяток должен был появиться со дня на день. М-да. Почтари. Вообще-то у этих ребят служба получалась самая развеселая. Риск чуть не на каждом шагу. Весь маршрут по чужбине. На дорогах хватает не только разбойников. Всяк, имеющий оружие, почитает своим правом взимать дань или лишать путников их излишков. Да и встречные купеческие караваны, если посчитают, что могут себе позволить напасть на десятерых воинов, не погнушаются это сделать.

За полгода активной переписки они потеряли двоих бойцов убитыми, и один перешел на инвалидность. За это же время вся особая сотня не потеряла ни одного воина. А это о чем-то да говорит.

— Думаешь, ее все же удастся склонить занять твою сторону? — полюбопытствовал Борис.

— Я на это надеюсь, — ответил Михаил и продолжил: — В конце концов, главная заинтересованность Константинополя — в бесперебойных поставках из Тмутаракани нефти. На втором месте — торговый путь по Волге и Дону. На третьем — невольники. Кто это будет обеспечивать, им без разницы. Ситуация с формально независимым княжеством их полностью устраивает. А если еще удастся сбросить с себя содержание тысячи воинов варанги, так Алексей и вовсе вздохнет. У него все не так уж хорошо со средствами.

— Но в том, что ответ будет положительным, ты все же сомневаешься.

— Сомневаюсь.