Реформатор после реформ: С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

Сегодня много толков и разговоров о том, что окончательно решен выпуск новой петербургской газеты при ближайшем участии графа Витте. Затем получилась заминка, говорили, что Витте стал предъявлять условия, Дорошевич в это время начал переговоры с Проппером. Путилов отказался финансировать предприятие; словом, пошли нелады. ‹…› Сегодня передают, что [Колышко] окончательно удалось убедить графа Витте в необходимости приступить к названному изданию и что равносильно с этим все прежние средства на издание будут даны, преимущественно Путиловым и Захаровым (известным русско-французским архимиллионером). Цель же самого графа, как говорят в обществе, – добиться, при посредстве «влиятельной газеты», избрания в Государственную думу от Петербурга по первой курии; в Думе быть избранным в председатели, а там вернуться к власти. В кружках журналистов, заинтересованных в новой газете, упорно говорят (передается со слов людей, приближенных к Витте), что все вышеизложенное точно совпадает с истинным положением дел о новой «виттовской газете»[460].

Информация об этой затее отставного реформатора встречается и в некоторых других документах ДП. В мае 1912 года у журналистов Руманова и Стембо, арестованных по делу скандальных публикаций о правом терроре, были изъяты бумаги, в том числе связанные с будущей газетой. (Стембо был в курсе дела касательно газеты, хотя и не принимал в нем участия.) На допросе они подтвердили существование проекта учреждения газеты, но «теперь мысль об этом ее издании оставлена»[461]. Среди участников предприятия вновь назывались Сытин, Дорошевич и Колышко. Уточнялся и предполагаемый капитал предприятия – от 300 до 500 тыс. рублей[462]. Согласно сведениям полиции, изменялась главная цель издания (теперь это было «разоблачение деятельности всех охранных отделений и других правительственных учреждений»[463]) и сдвигались сроки его осуществления – на осень 1912 года.

Любопытно, что в мемуарах Колышко и Дорошевича нет упоминаний о газете или попытках ее издания[464]. В воспоминаниях Сытина, написанных в 1920-х годах, об этом тоже ничего не говорится. Издатель признавал, что был хорошо знаком с Витте, но после отставки последнего они почти не виделись. Опальный министр в одну из редких встреч якобы даже укорял его: «Отчего перестали ко мне ходить, не нужен больше, а? А как нужен был, так заходили…»[465] Насколько достоверны эти мемуары? По-видимому, не слишком: Витте в воспоминаниях Сытина – лишь опальный министр, который доживает свой век «спокойно, медленно, без бурь и волнений» и, отойдя от дел, занимается исключительно работой над своими мемуарами[466]. Такой образ Витте не имел ничего общего с действительностью, и издатель «Русского слова», где довольно часто появлялись заказанные графом статьи, не мог этого не знать. Кроме того, в издательстве Сытина выходили отдельными изданиями инспирируемые графом публицистические работы[467]. Возможно, причиной столь активного муссирования этой темы – учреждения новой газеты – являлось и отношение к Сытину. Профессиональные амбиции издателя были гораздо шире того, что ему удалось претворить в жизнь. Его близкий сотрудник, А.В. Руманов, отмечал: «Сытин был поистине ненасытен, ему хотелось издавать решительно все, что потребно для России, от Библии и распоряжений правительства до прокламаций революционеров»[468]. Один из современных исследователей его деятельности предполагает, что слухи имели под собой реальную основу: «Как ни велик был авторитет Сытина, – пишет Е.А. Динерштейн, – в созданной им газетной державе он чувствовал себя ограниченным монархом. Опека Правления его чрезвычайно тяготила. Чтобы от нее избавиться, он пытался путем различного рода комбинаций найти надежный способ контроля положения. Так возникла идея создания в Петербурге второй сытинской газеты, в сотрудники которой он вознамерился пригласить представителей всех общественных кругов – от графа С.Ю. Витте до М. Горького»[469]. В конечном счете Иван Дмитриевич ограничился созданием товарищества, которое с 1912 года стало выпускать газету «День». В дальнейшем, перекупив наиболее популярные газеты, он намеревался образовать первый в России газетный концерн[470].