Реформация

Как и итальянцы, Рогир запечатлел важнейшие эпизоды трогательной истории Марии и ее Сына: Гавриил объявляет изумленной девушке, что она будет Матерью Божьей; Младенец в яслях; поклонение волхвов; святой Лука рисует Деву, кормящую своего Младенца; визит Марии к Елизавете; мать, счастливо созерцающая своего Младенца; представление в храме; распятие; схождение с креста; воскресение; Страшный суд. В этой заключительной сцене Рогир достиг своего апогея в сложном полиптихе, вероятно, задуманном, но не вполне достойном, чтобы соперничать с «Поклонением Агнцу». Он был написан для Ролена и сейчас находится в красивой больнице, которую великий канцлер основал в Боне. В центральной части картины Христос сидит на суде, но более милосердно, чем у Микеланджело; по обе стороны ангелы, одетые в сверкающие белые одежды, несут орудия его страсти и смерти; под ними архангел Михаил взвешивает на весах хороших и плохих людей; слева Мария преклоняет колени в поклонении и мольбе; с одной стороны спасенные склоняются в благодарной молитве, с другой — проклятые в ужасе падают в ад. Почти так же знаменит, как эта картина, триптих в Антверпене, иллюстрирующий символическими сценами семь таинств. А затем, чтобы мы не подумали, что он совсем уж потерялся в благочестивом экстазе, Рогир изображает купающуюся красавицу и двух юношей, подглядывающих за ней через щель в стене с тем аномальным анатомическим любопытством, которое никогда не удовлетворяется.

IV. КАРЛ СМЕЛЫЙ: 1465–77 ГГ

Все это шипение испарилось под влиянием горячего нрава Шарля ле Темера, Бесшабашного, которого обычно называют Смелым. Рогир ван дер Вейден изобразил его красивым, серьезным, черноволосым молодым графом Шароле, который вел армии своего отца к кровавым победам и с нетерпением ждал его смерти. В 1465 году Филипп Добрый, почувствовав его нетерпение, уступил ему власть и оценил амбиции и энергию юноши.

Карла возмущало разделение его герцогства на северные и южные провинции, разделенные в пространстве и отличающиеся по языку; еще больше его возмущала феодальная зависимость, которой он был обязан за некоторые из этих провинций французскому королю, а за другие — германскому императору. Он жаждал превратить Великую Бургундию, подобно Лотарингии IX века, в среднее королевство между Германией и Францией, физически целостное и политически суверенное. Временами он даже думал о том, что своевременная смерть нескольких промежуточных наследников передаст ему французскую, английскую и императорскую короны и вознесет его на вершину рядом с самыми высокими фигурами в истории.13 Для осуществления этих мечтаний он организовал лучшую в Европе постоянную армию, обложил своих подданных беспрецедентными налогами, дисциплинированно переносил все тяготы и испытания и не давал ни уму, ни телу, ни друзьям, ни врагам ни малейшей передышки для отдыха или покоя.

Однако Людовик XI считал Бургундию все еще уделом Франции и воевал со своим богатым вассалом, используя превосходную стратегию и коварство. Карл присоединился к французским дворянам в войне против Людовика; он завоевал несколько новых городов и вечную вражду с неустрашимым королем. В ходе этой борьбы Динант и Льеж восстали против Бургундии и объявили о присоединении к Франции, а некоторые энтузиасты в Динанте назвали повешенное чучело Карла внебрачным сыном неосторожного священника. Карл снес стены города, три дня грабил его своими войсками, поработил всех мужчин, изгнал всех женщин и детей, сжег все здания дотла и бросил 800 восставших, связанных по рукам и ногам, в Мёз (1466). Филипп умер в июне следующего года, и граф Шароле стал Карлом Смелым. Он возобновил войну с Людовиком и вынудил его принять участие в осаде многократно восставшего Льежа. Голодающие горожане предложили Карлу все свое добро в обмен на жизнь; он отказался от сделки; город был разграблен до последнего жилища и часовни; потиры выхватывали из рук священников, совершавших мессу; всех пленников, которые не могли заплатить большой выкуп, топили (1468).14