Рефрен Феникса

— Полковник, вы же осознаете, что эти приветствия — не что иное, как светские беседы, да?

— Нет, — рявкнул он. — Это поводы для начала разговора.

— Это фразы, которые говорят, когда нечего сказать. Иными словами, светская беседа. Разговоры ни о чём.

— Ты не улавливаешь смысл.

Я подняла взгляд от книги и посмотрела на его кислое лицо.

— Ну так просветите меня, — я улыбнулась.

— Фразы в этой книге намного глубже, чем кажутся. Они изобилуют скрытым смыслом.

— Намеками?

— Я предпочитаю термин «аллюзия».

— Как литературно с вашей стороны, — ответила я. — Но позвольте прояснить, эти книги научат меня, как сплетать безупречно цивилизованные реплики с нюансами угроз, хвастовства и иными способами деликатно подчеркнут моё превосходство?

Он ощетинился от моего заявления.

— Грубо говоря, да.

— Круто.

— Если ты посвятишь себя мастерству и рефлексии, а не станешь выпаливать первую же мысль, которая промелькнёт в твоей голове, — уточнил он.

— Я могу это сделать.

— Можешь ли? — полковник Файрсвифт выхватил книгу из моих рук. — Посмотрим. Сейчас мы проведем пробный разговор и узнаем. Начинай.

Я встала.

— Окей.

Я вернулась к двери, затем развернулась и подошла к нему, будто только что зашла в комнату.

Я коротко кивнула в знак приветствия, как это делал Неро на моих глазах.

— Полковник Файрсвифт.

Его кивок был ещё более отрывистым и таким резким, что мог бы отразить пулю. Не то чтобы я испытывала искушение проверить. Нет, это было бы слишком забавно.

— Полковник Пандора, — сказал он.

«У вас шнурки развязались».

Нет, я не могла это сказать. Именно поэтому добропорядочные ангелы вроде полковника Файрсвифта меня не любили. Потому что я говорила первое, что приходило в голову.

Мне надо выбрать нечто величественное. Например, работу. Ангелы любят говорить про работу.

— Никс упоминала, что вас повышают до генерала, — сказала я.

— Да, — ответил он, расправив плечи.

— Но этого ещё не произошло.

Деликатный укол в сторону того, что на данный момент он не выше меня рангом.

А может, не такой уж деликатный. Полковник Файрсвифт бросил на меня резкий взгляд.

— Мир нестабилен, — сказал он. — Не было времени для моих Испытаний Архангела.

Испытания Архангела. Это напомнило мне о том, что я хотела сказать, и заставило совершенно забыть о том, что я должна была делать.

— Я не могу поверить, что боги до сих пор хотят проводить Испытания. После всего случившегося они…

— Молчать, — перебил меня полковник Файрсвифт. — Ты больше не будешь говорить об Испытаниях.

— Но я была с Неро во время его Испытаний. Вы должны знать…

— Я не должен ничего знать, — грубо ответил он. — Разговоры об Испытаниях запрещены. Ты навлечёшь на меня проблемы, — он почти нервно посмотрел вверх, словно боги слушали нас в этот самый момент.

— Я просто пытаюсь помочь, — сказала я ему, говоря совершенно искренне.

Но он швырнул мою заботу прямо мне в лицо.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Вообще-то, полковник, нужна, — ответила я. — И вам бы лучше послушать то, что я должна сказать.

— Нет, не буду я слушать.

Боги, это всё равно что орать на автоматы с едой после того, как они сожрали мои деньги, вот только я хотя бы иногда добивалась желаемого от автоматов, если пинала их с достаточной силой. А этот разговор, напротив, ни к чему не вёл.

— Это важно, — сказала я полковнику Файрсвифту.

— Молчать, — прошипел он с холодной злобой.

Чёрт подери, он такой упрямый. И это упрямство станет погибелью для того, кого он любил больше всего на свете: для его жены. Вот к чему сводились Архангельские Испытания. Жертва. Если ты хотел стать архангелом, боги требовали от тебя этой жертвы. Для Неро это означало пожертвовать мной, но мы умудрились выпутаться из этой безвыходной ситуации. Однако боги были не в восторге, и следующему кандидату в архангелы повезёт меньше.

Но полковник Файрсвифт об этом не знал и откровенно отказывался позволить мне предупредить его, что Испытания отнимут жизнь его жены. И это ранит не только полковника Файрсвифта; это также ранит его сына Джейса. Джейс был моим другом. Я не хотела, чтобы он лишился матери.

И какую бы неприязнь я ни испытывала к полковнику Файрсвифту, я беспокоилась, что Испытания ранят и его тоже. Никто не заслуживал такой боли. Я видела его лицо, когда он потерял свою дочь. У него действительно были чувства, хоть он и усиленно старался это скрыть.

На самом деле, Легион тоже не хотел поступать так с полковником Файрсвифтом, и они бы поняли это, если бы остановились и подумали. Ангел, страдающий от боли — не самый эффективный солдат. И в данный момент мы нуждались во всех имеющихся ангелах, чтобы сразиться со Стражами. Плюс я всё ещё считала, что дело может дойти до драки между богами и демонами. Нам, ангелам, надо быть едиными и сильными.