Регицид (ЛП)

— Я устал, дитя мое. Вот что случается, когда стареешь, — его взгляд переметнулся на горящий небосклон, на останки некогда величественного Балополиса. По руинам катились орды железных жуков — танки «Леман Русс» и артиллерийские платформы «Василиск» всевозможных типов. Под непрекращающимися залпами осадных бронетанковых рот стены Верховного дворца исходили трещинами и обваливались. В воздухе витал запах пепла и выхлопных газов.

— Уже недолго осталось, — сказал он и закрыл глаза, неуверенный, слышалось ли ему биение собственного сердца или же выстрелы далеких орудий. — Вам стоило бы пока отдохнуть, Магистр.

Слайдо фыркнул.

— Я пока не готов бросить охоту. А ты, Коммод? Все никак не отстанешь от старого боевого пса?

В ответ сержант ухмыльнулся.

VI

Когда рухнули дворцовые стены, от криков имперцев содрогнулся весь город.

Магистр Войны судорожно вздохнул, наблюдая за происходящим с наблюдательного пункта на западной окраине. Вокруг него с заряженными хеллганами гордо стоял Аргентум, офицеры обменивались с бойцами напутственными словами.

— Вы видели это? — спросил старик. Вопрос предназначался одновременно всем и никому в частности, и с этими словами старик улыбнулся. — Узрите, как волна грызунов рвется сквозь бреши.

Прищурившись, Коммод взглянул через визор. Испещренные шрамами бронетранспортеры, обожженные танки, разбитые подразделения солдат в плохо подогнанной броне… все они затекали в проломы, которые имперские орудия оставили в стенах дворца. Находившиеся снаружи войска Архиврага отступали в последний раз, дабы сразиться плечом к плечу со своим Архонтом.

— Я слышал, что крысы всегда бегут с тонущего корабля, — улыбка старика походила на шрам. — Но эти грызуны стекаются к нему.

Его пальцы легли на рукоять меча, пока он наблюдал за растрескавшимся и горящим дворцом, укрепления которого содрогались и рушились в клубах пыли.

Землю возле огромных стен усеивали тысячи трупов, ковер из разодранной плоти и воняющей крови, на котором выделялись кладбища подбитых танков. Наконец, Слайдо отвернулся и закрыл внезапно заболевшие глаза.

— Что случилось, сэр? — спросил один из его бойцов.

— Такая отвага, — старик едва не смеялся, — такая жертвенность. Услышьте и запомните мои слова. Никаким записям и пересказам вовек не описать эти дни. Балхаут станет мемориалом после победы, ради которой мы проливали кровь.

Слайдо вновь взглянул на разрушенные улицы и лежавшие на них тела. Больше смотреть было не на что. Небеса пылали. Город лежал в руинах. Кругом лишь мертвецы.

— Ибо чем еще он может стать? Мы превратили этот мир в могилу.

Каждый из Аргентума, кто услышал эти слова, отметил также и надрыв в его голосе, слышимый, невзирая даже на грохот отдаленной артиллерии и рев двигателей ожидавших неподалеку полковых бронетранспортеров цвета серебра.

Каррон, вокс-офицер отделения, приблизился с трубкой в руке. Висевшая у него за спиной вокс-установка гудела под накрапывающим дождем.

— Магистр, — Каррон передал старику трубку. — Полковник Прагарского Хельмуд.

Слайдо взял трубку. Бойцы ухмыльнулись его кошмарной привычке громко откашляться, прежде, чем подносить аппарат ко рту.

— Слайдо на связи, — сказал он, сплюнув наполненную золой слюну на пол.

— Говорит Хельмуд, — голос полковника хрипел от частотных помех. — Стены падают, словно фигурки на регицидной доске. Мы готовы, Магистр. Час настал. Сегодня мы завоюем Балхаут.

Слайдо не ответил. Его затвердевшие пальцы сомкнулись на рукояти меча, который все еще лежал в ножнах у него на поясе, и он взглянул на руины города, ставшего братской могилой его воинам.

— Магистр?

— Слушаю, полковник.

— Мы возьмем дворец, сэр, но ценою многих тысяч жизней.

Впервые за четыре часа Слайдо достал саблю. Золото сверкнуло от слабого света, которому удалось пробиться сквозь задымленное небо.

— Начнете по моему сигналу, — сказал Магистр Войны и, не дожидаясь ответа, бросил трубку.

Он резко взмахнул саблей, приказывая выдвигаться. После краткой передышки Аргентум вновь шел в бой.

VII

Коммод не был плохим водителем, но и не особо хорошим.

Веллици, прежний водитель отделения, вчера получил пулю в шею — по-настоящему дьявольски меткий снайпер попал в него через фронтальную смотровую щель «Химеры». Коммод вместе с тремя бойцами закопали тело, пока остальная часть отделения отчищала внутренний отсек машины. Как у всех людей его размеров, в Веллици было много крови. К сожалению, в конце она оказалась не там, где положено.

Позади кресла водителя располагалась лесенка, которая вела в орудийную башню. На ней стоял старик, уставшим взором взиравший через открытый люк. Бойцы часто сетовали на то, что он превращает себя в легкую мишень.

Старик всегда отвечал одинаково. Эта машина увешана флагами, украшена почетными символами и блестит, словно поверхность самой Луны. Если враги хотят убить меня, они и так знают, куда стрелять. С этим было сложно поспорить.

Коммод повел «Химеру» по вздымающейся груде обломков. Нечто — металл по металлу — тошнотворно проскрежетало под днищем машины.

— Даже не спрашивайте, — сказал Коммод остальным, — я не знаю.