Регрессор

— Мой хозяин хотел купить эту рабыню, но этот господин дал цену больше! — вмешался Будак. Я обернулся к нему с вопросом в глазах, но он едва заметно кивнул мне и я понял. Вероятно, такие разборки между покупателями случались здесь нередко.

— Да! — стараясь говорить с обидой, произнес я. — Проклятый анех!

Анехами тут называли жадных людей, сравнивая их с каким-то местным животным.

— Имя назови. — Стража мое, точнее будаково, объяснение устроило и он заметно расслабился.

— Серт.

— Уходи сейчас с рынка. За драку придут говорить к дангу.

Все-таки какое-то подобие сил общественного порядка у них тут имелось. Как и простенькие законы. Теперь обиженный мною горожанин придет требовать у данга компенсацию — есть плюсы в пользовании статуса гостя местного князя. А не был бы я его гостем, то деньги потребовали с меня. И прямо на месте. При необходимости собрали бы даже свидетелей драки и суд из шести свободных.

Краем глаза я заметил взгляд рабыни. Злющий и благодарный одновременно. На душе и так кошки скребли, а тут сделалось совсем худо. Сама по себе невольница ничего для меня не значила, но сам принцип! Поманил защитой и сразу бросил! Хвост поджал! Разумом я понимал, что с наскока ничего тут изменить не сумею, но эмоции требовали довести дело до конца.

— Эй! — бросил я горожанину. — За сколько ты ее купил?

— Проваливай! — откликнулся тот. — Ее двойную цену я возьму с твоего господина!

Я выругался и плюнул в его сторону. Он оскалил зубы, развернулся и ушел, волоча слабо сопротивляющуюся женщину. Стражники перекрывали мне путь с рынка, пока тот не пропал из виду. После чего расступились и проводили нас до выхода.

— Домой? — спросил Будак. Домом наш "перекати-поле" называл любое помещение, в котором ночевал хотя бы несколько раз.

— Домой. — хмуро подтвердил я.

Внутри было очень погано. Полное и безоговорочное поражение! Рабы… такие рабы! Как можно мириться со скотским своим существованием? Угождать хозяевам. Служить им. Умирать за них. Или даже просто в назидание другим рабам! Как можно было быть такими овцами?

“Они просто не знают, что может быть по-другому!” — возразил я себе. — “Ты что же, ждал тут организованных ячеек? Тайных явок? Связных? Тут нет Движения, Красный! Только ты тут — Движение! Хватит ныть, подпольщик! Решил уходить в леса — иди! Делай, что должно! Реж купцов, уничтожай фермы, освобождай рабов! Распускай слухи о том, что возможна и другая жизнь! Без господ, без страха, без голода и побоев. Принимай беглых, рассказывай им о новом мире. А потом запускай их в город. Делай, что умеешь! Только не ной!”

Остаток дня я провел в городе, наблюдая за неспешной жизнью его жителей. Простые бытовые сценки, вроде двух сцепившихся языками хозяек, ругающихся торговцев и спешащих с поручениями рабов. Я впитывал их, запечатлевал в памяти, как фотограф. С тем чтобы всегда знать, за кого я буду бороться. Потому что призрачное “светлое будущее”, это не просто фигура речи. Не что-то не представляемое и недостижимое. Для меня оно всегда было связано с людьми. Обычными людьми, которые будут в этом будущем жить.

А вечером в доме данга Гема я получил ожидаемую порцию недовольства от нашего хозяина. Сдержанного, поскольку штраф за избитого горожанина был для него смешной суммой — всего-то две железных монеты. И еще потому что получаемыми “изобретениями” профессора он был несказанно доволен. Так, немного недовольного бурчания и совет вести себя во время торга более спокойно. Я с виноватым видом выслушал его, кивая в нужных местах.

А вот отповедь ученого была куда как серьезнее.

— Вы в своем уме, молодой человек? — накинулся он на меня, едва мы с Будаком вошли. — Мы здесь на птичьих правах, а вы устраиваете драки на рынке!

— На рынке рабов. — поправил я его спокойно. И этой фразой, неожиданно для себя, сорвал все его заготовленные обвинения.

— Гм… Ну да… Серт, я вас понимаю. Для человека нашей эпохи, да еще и с вашими убеждениями, смотреть на проявления такой дикости, как рабство, очень тяжело.

— Вы там были? На рынке?

— Нет. Как-то не было необходимости… — все еще смущенно ответил Терри. А ведь это он собирался кричать на меня.

— Вы сходите. Там чудесные украшения. В виде рабов. Мертвых и умирающих. Воняющих. Прибитых к столбам. В назидание, как мне пояснил Будак. Чтобы ни у кого из этих людей, которых покупают и продают, как скот, не возникло желания сбежать. Чтобы они знали, что их ждет за попытку стать свободными.

— Серт…

— Сходите, профессор! — я повысил голос. — Сходите! Может, тогда ваша удобная жизнь за пазухой этого князька покажется вам менее приятной! Когда вы увидите, на чем держится его достаток! Вся его еда, тряпки и украшения!

— Не кричите на меня…