Рэй

Тамарис нехотя поднялась с песка, приблизилась туда, где находился Хантер, весело удивилась:

– Ты же говорил, что здесь нет неорганических объектов?

– Она органическая. Деревянная.

– Но без вёсел.

– Они не понадобятся.

– Как так?

– Запрыгивай… Запрыгивай, поплыли. С этой стороны острова идет подводное течение – оно вынесет лодку туда, где портал, только это займет чуть дольше. В окружную…

– Уверен?

Хантер замер – сверился с внутренней картой. Кажется, она успела полюбить эти моменты.

– Да. Весла не нужны, прыгай.

Тами ступила в воду, вскарабкалась в шлюпку.

Лавок не было.

Они лежали на сухом деревянном дне. На боку. Она, глядя в борт, Рэй позади.

А все потому, что она не хотела сидеть, предложила – «давай полежим»?

Как приятно качается на воде маленькое судно, как ласково плещут волны – лодка плыла сама.

– Обними меня…

– Тами…

Он, кажется, хотел ее остановить. Предостеречь? Как глупо. Предостерегать надо было раньше – до того, как она впервые увидела его, вышедшего из ванной. А теперь она странным образом смирилась с тем, что, как раньше, уже не будет, она уже не хочет, как раньше. Зря, что ли, переступала грань в своей голове?

– Мне холодно.

Нет, она не мерзла, но отчаянно желала, чтобы ей стало теплее – очень горячо.

Не обнимет, она сама развернется к нему, прильнет…

Но он обнял.

– Теснее…

«Обратного пути не будет», – предупреждал молчаливый воздух.

А обратного ей и не надо – жизнь всегда идет вперед.

И тогда Хантер прижал ее к себе как родную – именно так, как она хотела. Накрыл рукой за плечи, положил свое бедро сверху на ее, прижался к промежности тем, что давно жгло ее воображение.

Они лежали, прижатые друг к другу так тесно, что ни щели, ни зазора. И его пальцы случайно на ее груди – они почти не гладят, нет, просто качается лодка.

Тами наслаждалась этим моментом долго – вечность. А после осторожно развернулась к Хантеру лицом и впервые позволила себе утонуть в его взгляде. В том самом липком, завлекающим внутрь, в самую душу. В ловушку, куда ей до неприличия хотелось ступить. И здорово, что нет глупых слов типа «уверена?» – она уверена, у нее есть только один момент – сейчас.

Его глаза плавили; Рэй будто впервые позволил развернуться своей внутренней сущности – тому самому полю «я – мужчина», и оно накрыло Тами целиком. Оно подчинило ее раньше, чем его рука легла на ее затылок, а губы встретились в поцелуе.

Как паук… Как гипнотизирующий хищник – она не знала, с кем сравнить. Ее ум поблек и сдался, будто не существовал – она с самого начала знала, что так будет. Стоило Рэю коснуться ее кожи, и она с готовностью подставила ему все точки, на которые ему хотелось «надавать» или погладить…

Их возбуждение потрясало воображение – не хриплое дыхание, не страсть со стонами – нет, но что-то внутреннее, когда мужчина пробирается под кожу еще до того, как берет тебя в реальности. Тамарис балдела, она сдавалась на каждом миллиметре их сближения, поддавалась, открывалась, многократно говорила «да».

Когда его член на самом деле толкнулся ей в разбухшие и уже давно скользкие складки, она выдохнула от возбуждения и облегчения. Мычала, чувствуя, как ее распирают напористее, глубже, уже сейчас мечтала, чтобы это никогда не заканчивалось.

Рэй оказался жестче, еще сильнее, еще хуже, чем она надеялась… Нет, он двигался очень медленно, аккуратно, даже нежно. Но он исследовал то, что «уже» принадлежало ему – об этом говорил взгляд. «Секс на раз? Думаешь?»

Хантер не бывал на раз – он бывал навсегда. Тамарис открылась слишком глубоко, но поздно это поняла – он уже был внутри, в каждой клетке. Он занял там все пространство точно так, как его «глубокоуважаемый» член был погружен в нее целиком.

«Поздно. Трепыхаться».

В этот момент Тами дернулась. И тогда ее перевалили на спину; сжали лицо теплыми ладонями, навалились сверху.

«Думаешь?» – вопрошал тот самый взгляд, которого она всегда пыталась избегать.

Она уже не думала. Все – его. Как муха. Руки слишком слабые, тело слишком горячее, ноги ватные – она мысленно течет с тех пор, как увидела его в полотенце. Или раньше – не важно…

Хантер двигался в ней – она позволила себе быть. Наслаждаться, сопротивляться, быть распластанной, быть подчиненной, стать себе его частью – частью, которую им уже не разъединить…

Ох, не зря она не хотела смотреть ему в глаза. Поздно. Теперь его взгляд смотрел ей не в глаза, но в самый центр.

А после жарко, очень жарко и опасно часто и сильно раскачивалась лодка.

Спазмы наслаждения. Ее крики и стоны впитывали с особенной жадностью, а сверху взгляд «Я здесь, все хорошо…» Виновник. И спаситель.

Тами прикрыла веки. Кажется, она провалилась в маленькую смерть.

* * *

Тами проснулась, лежа на земле. Не у озера – «снаружи». Открыла веки, прищурилась от яркого пока еще солнца, выдохнула, пошевелилась, задела рукой за карман куртки…

Одета… Она одета…

Он вынес ее, пока она спала? Отключилась после… газа?

Спокойно шумели золотые кроны берез и кленов, слегка похолодало – Рэй сидел на корточках, копался в рюкзаке, ждал, пока она проснется.