Рэя

Так, за пару дней познала механизм, и пришло понимание того, как оно всё устроено. А работает так, что она – исполнительница желаний тех, кого не видит, с кем не контактирует, чьего запаха не слышит, и от кого не почувствует всплеск насилия. «Пусть себе делают там, что хотят у своих проекторов. Мне же теперь, наплевать», говорила себе. За несколько дней погрубела в своих действиях, поняла, что можно просто заблокировать, или проигнорировать, сделать чёрство или слишком быстро, сухо и не выразительно.

За первые три дня получила около семи сотен, всего-то, отработав по пять часов в день. Но от такого уровня свободы, и возможности карать того, кто только пошлое письмецо ей накатал, быстро заигралась. Осмелела… Но остальные два дня показали ей, что растеряла 80% аудитории, вот так вот, получив такую власть. И теперь она была в замешательстве: «Как их всех назад вернуть, уговорить, что больше так не буду»?

В этом и была её проблема, что привыкла всегда работать не с компьютером, а с живыми людьми. Пусть они – жестокие ублюдки, сующие везде свои члены, приносящие боль, и не только физическую, а и унижение, но у них есть лица. Хоть и страшные, и пугающие – у них были яркие эмоции. И с ними можно договориться, если что-то пойдёт не так.

Перед ней же, теперь, небольшой экран. Стоит раз ошибиться, и всё.

«Знаю я вас», думала себе, «Вам всегда всего мало, прибежите». Но четвёртый день никто своего носа не совал. А лишь только те калеки, от которых получала за день, всего-то, пятьдесят.

– Я знаю, что мне надо, – внезапно, сказала себе. – Мне нужен новый ресурс, большая аудитория, и набрать свой рейтинг. Завести своих обожателей. И всё у меня получится, я же не уродина. Но истязать себя, даже за деньги, не хочу.

Рэя стала приближаться к внутрирайонной магистрали. Над ней был переход, как отдельное здание, – блестящее кольцо, что второй половиной увязло в фундаменте из бетона. Это ещё одно место, что входит в список для обязательного посещения, когда голова светла, мысли чисты и можно смело погружаться в атмосферу надземного мира. Особенно интересно ей было гулять по обзорным площадкам-коридорам, что свисали, с обеих сторон того гигантского кольца. Там, она могла прикоснуться к широкому окну, нарисовать своё отражение, стереть пыль, взглянуть на толстые артерии Города, – вены Района, закрытые магистрали. Никто не мог видеть тот поток машин, что движется внутри. Магистраль – как труба, с крышей для звукоизоляции, укрытая сотовой сетью для питания электронной инфраструктуры. Но каждый, и ей это нравилось, мог почувствовать мягкую вибрацию ногами.

Люди бродили кругом, и для неё – это главное. В некоторой степени, она их любила, иногда им завидовала. Но нельзя было ни к кому прикоснуться, открыть дверцу и заглянуть, что же там, внутри. С кем бы Рэя не заводила разговор – чаще всего, отзывались приветливо, но мозги каждого заняты другим. И попробуй достучись! Иногда, когда внутри совсем всё горело, когда тело требовало удовлетворения, а душа – любви, она применяла один из своих актёрских приёмов, – соблазняла взглядом, или сразу лезла рукой к тёплому месту… И следующие полчаса приносили ей удовольствие от случайного секса.

Сейчас же, она прошла мимо длинных галерей и торговых павильонов. Яркие вывески электронных таблоидов уже надоели мозолить глаза. Намного интересней – подвижные язычки ковровых покрытий. Если заплатить, можно просто себе стоять и чувствовать лицом свежую прохладу. И, при этом – ты плывёшь в пространстве, не сделав шага.

Выйдя наружу, в уши ударил звук шумной улицы. Люди шли в разные стороны, кому куда вздумается, – хаотический поток, как фауна в океане пространственной атмосферы, где каждый – носитель вымышленных миров, прячущиеся в черепной коробке, и мысли, к которым любому встречному доступа нет.

«Как хорошо, что мы не слышим друг друга», часто думала она. «Можно сойти с ума от того потока мыслей, что в каждого крутятся в голове. И, кому не глянь в лицо – нормальные люди, а полезешь глубже – каждый зависим от половой жизни, от тех навязчивых идей, что путают мысли. И я не исключение! Мы все хотим любви. Но, когда её много – мы хотим чего-то большего: больше чувств и ощущений. Мы просим извращения».

Позади, осталось гигантское кольцо, вросшее в землю. Спереди – улочка, спуск, наводнённая людьми, после которого, ещё пять минут ходом вдоль невысоких серых домов и, свернув направо можно наткнуться на гигантскую голову акулы. Или нос корабля.