Reich wird nie kapitulieren!

Следующие несколько минут были посвящены рассказу о утоплении «богоспасаемого корыта», причем к концу Геббельс разошелся, и начал изображать происходившее в лицах. Аделинде весело смеялась — юноша сумел изложить это досадное происшествие как забавный пустячок — что мешало ей держаться на коньках (трудно это, когда тебя всю аж распирает от хохота), так что молодые люди остановились у бортика.

— Вот так, фройлян, учитесь. — прокомментировал ситуацию Курт, который уже был помолвлен, а потому мишенью при стрельбе глазками не являлся. — Молчала, ничего не делала, и р-р-раз, в дамках.

Ответы, по смыслу своему, варьировались от «не больно-то хотелось» до «это мы еще посмотрим».

— Вот такой вот синематограф. — закончил свой рассказ Карл, как-то плавно незаметно для себя перешедший в беседе с Аделинде на «ты». — А ты говоришь, фантастика. Вот она где, фантастика.

— Да уж. — улыбнулась девушка. — А знаешь, в твоем предыдущем купании есть некоторый плюс.

— Не может быть. Какой же?

— Подумай сам, ты можешь заново открывать для себя любимые книги, мелодии, фильмы, наконец. Непременно посети синематограф на каникулах, предпочтительно не один раз, и чем раньше — тем лучше. Вот после катка сразу и иди.

Намек был более чем прозрачен, и Карлу не оставалось ничего иного, как пригласить с собой на это мероприятие Аделинде, которая милостиво согласилась его сопровождать. Йоган, парни и не растерявшие пыл к охоте за шкурой Геббельса девицы в этот день решили составить им компанию, однако в последующие дни от них (кроме Арндта, свято блюдущего интересы кузины) удалось избавиться. Впрочем, Карл и не думал просить Йогана не ходить с ними на сеансы — отношения не дошли еще даже до цветочно-конфетной стадии, так что посредник в таком щекотливом деле, как ухаживание за девушкой, казался Геббельсу совсем не лишним.

— Ну что, пошли? — Йоган накинул шинель. — И впрямь немудрено опоздать. Поспешать придется.

Гуадалахара, вход в ратушу 04 января 1939 г., около половины четвертого вечера (время местное)

Лейтенант Лопес последний раз затянулся сигаретой, щелчком отправил окурок в полет, и отклеившись от выщербленной пулями и осколками стены ратуши, прислонившись к которой он курил, направился к своему танку. В здании, вход в которое он был оставлен охранять (и где он стрельнул сигарету у полноватого пехотного гауптмана), вовсю хозяйничали немцы и итальянцы.

Забравшись на башню, спускаться внутрь он не стал — просто наклонился над люком и устало поинтересовался у дежурящего в ней водителя:

— Что там слышно по рации, Манолито?

— Последних защитничков прижали к Хенаресу. — отозвался тот. — Переправиться они не могут, похоже будут сдаваться скоро.

— Ну и слава Богу. — вздохнул лейтенант. — Умаялся я что-то.

— Еще бы. — хмыкнул водитель. — Шесть дней из нашей жестянки не вылезали, почитай.

Изначально начало наступления планировали на двадцать третье декабря, но в штабе в очередной раз что-то переиграли, и началось оно аж на целую неделю позже, двадцать девятого.

В районе местечка Алгора сосредоточились достаточно серьезные силы: четыре немецких и два итальянских пехотных батальона, разведрота PSW 222, две дюжины немецких Pz IIA и двадцать пять переданных немцами Франко Pz IA с испанскими экипажами. Артподдержку осуществляли аж три батареи 149-и, 105-и и 75-и миллиметровых орудий.

Первоначально перед наступающими стояла задача овладеть городком Алгора, что было не так уж и легко. В нескольких километрах от него горы подступали почти вплотную к реке Дульче, а прямо за выходом из этого «бутылочного горлышка» расположились позиции двух пехотных батальонов республиканцев, прикрытых окопавшейся в самой Алгоре батареей 75-и миллиметровых гаубиц. Еще один республиканский батальон расположился к юго-западу от них, на случай если франкисты попытаются перевалить через горы.

Получасовая артподготовка началась в 04:35, а затем танкисты и пехота получили приказ атаковать противника. Поддержки с воздуха, увы, не было.

В первой, самой тяжелой атаке Лопес не участвовал — испанским танкам элементарно не хватило места в «горлышке», — однако в бинокль он отлично видел все происходящее. Взрывы на позициях врага, рушащиеся здания и пожары в Алгоре, яростную атаку немцев из «Дроне», вялый и рассредоточенный огонь по ним из окопов…