Рейх. История германской империи

При этом отпадение населенной почти исключительно поляками Познанской провинции не вызывало у подавляющего большинства немцев особых эмоций. Иное дело – переход к Польше ряда районов Верхней Силезии и Восточной и Западной Пруссии, где оставались значительные по численности немецкие меньшинства и происходили межэтнические столкновения. Утрата этих территорий была весьма болезненной для германского национального сознания. Также и положение притеснявшихся чехами немцев в Судетской области Чехословакии вызывало горячее сочувствие в Германии.

Но главные тяготы Версаля для немцев были связаны с многомиллиардными репарациями, с узаконенной мирным договором оккупацией угольного сердца германской промышленности – Саара и последующей оккупацией французскими войсками Рурской области в качестве залога для гарантии уплаты репараций. Немцев раздражала и пугала инфляционная буря начала 20-х годов, которая, как и финансово-промышленный кризис начала 30-х, в их сознании была связана с политикой версальского диктата и мощно подпитывала реваншистские настроения.

Можно было бы представить себе иное развитие событий, если бы условия Версальского мира оказались менее жесткими по отношению к Германии? Да, несомненно, в таком случае нацисты никогда бы не пришли к власти и Второй мировой войны просто бы не было. Можно даже пофантазировать, каким должен был бы быть «справедливый» Версальский мир. Если бы у Германии были отторгнуты Эльзас-Лотарингия, Северный Шлезвиг, Эйпен и Мальмеди, Познань и заморские колонии, где собственно немецкое население было в очевидном меньшинстве, но одновременно были бы сохранены в её составе Данциг, Померания, Мемель и хотя бы некоторые из переданных Польше районов Восточной Пруссии и Верхней Силезии, если бы при этом от Германии не был отторгнут Саар и не был ограничен германский суверенитет над левым берегом Рейна, это сильно уменьшило бы в Германии народную поддержку идей реванша. Если бы военные ограничения касались боевой авиации, отравляющих веществ, танков, флота, но при этом численность рейхсвера была бы 300–400 тыс. человек, это позволило бы значительно большему числу офицеров Первой мировой войны продолжить службу в армии и уменьшило бы потенциал недовольства в среде профессиональных военных, подпитывавшего нацистских штурмовиков и другие военизированные отряды. Если бы, наконец, размер репараций был установлен раз в 5—10 меньше, чем он оказался в действительности, это не создало бы в Германии обстановку почти перманентного экономического кризиса. Парадокс заключался в том, что и для победителей германские репарации доказали справедливость поговорки «жадность фраера сгубила». Репарации привели к фактическому выпадению германской промышленности из международного разделения труда, а это, в свою очередь, провоцировало стагнацию во всей Западной Европе. В результате суммы, получаемые в качестве выплат по репарациям, правительства Англии и Франции в значительной мере вынуждены были расходовать на пособия по безработице. Затем грянул мировой экономический кризис 1929–1933 годов, и Гитлер пришел к власти.

Для реванша необходимо было прежде всего воссоздать германскую военную машину, невзирая на ограничения Версальского договора. И здесь неоценимую помощь веймарской Германии оказал Советский Союз.

Сохранению германского экономического потенциала, тому, что германская промышленность не развалилась под ударами кризиса, способствовали прежде всего американские займы и кредиты, предоставленные в 1924–1930 годах в рамках планов Дауэса и Юнга. При этом американцы отнюдь не думали о вооружении Германии для реванша, а заботились лишь о восстановлении устойчивости мировой финансово-экономической системы, в которой Германия становилась «черной дырой». Точно так же Советский Союз, наладивший тайное сотрудничество с Германией в 20-е – начале 30-х годов, не предполагал, что помогает вооружаться своему самому страшному врагу в недалеком будущем. Впрочем, масштаб сотрудничества тогда не казался слишком большим. Его значение в плане накопления подготовленных кадров для новейших видов вооруженных сил стало ясно лишь через несколько лет после прекращения германо-советской кооперации в военной области, когда накануне Второй мировой войны массовая германская армия с новейшим вооружением возродилась в кратчайший срок, как феникс из пепла.

Как Советский Союз вооружал Германию в 1922–1933 годах